Я молчала, не зная, что и сказать.
– Хочешь, я завтра отведу тебя к ней? – предложила мама Настя.
– А она против не будет? Нормально среагирует? – спросила я.
– Конечно, она не будет возражать, – крестная улыбнулась, – ведь ее мирок создан из-за тоски, ей совершенно не с кем общаться. Я предупрежу ее. Все, решено, завтра ты возьмешь у Оксаны интервью. А теперь пошли к гостям, курица давно остыла.
***
Следующий день выдался холодным, злой ветер бросал в лицо крохотные льдинки, задувал за ворот, снег едва прикрывал толстую корку льда. Я ждала маму Настю на остановке минут 15. Когда она приехала, уставшая,с набитыми сумками, с темными кругами под глазами, я ничего не сказала ей – посовестилась.
Мы нырнули между домами, где ветер потише и побольше песка на дорожках, проскользнули через несколько дворов и подошли к самой обычной пятиэтажке.
Перед подъездом мы остановились.
– Пятый этаж, – сказала крестная, вздыхая. – Оксана нас ждет. Сегодня она вроде Тоня. Я всегда стараюсь припоминать, в кого она играет сегодня, чтобы легче было общаться с ней.
Мы взобрались на пятый этаж, как на Эверест. Оксанина дверь была очень дорогой, добротной, но скромной – и все равно выделялась среди других дверей. Мама Настя позвонила в звонок. Послышались торопливые шаги, раздалось ворчание замка, дверь легко распахнулась и на пороге показалась Оксана.
Это была невысокая полноватая девушка с короткими темными волосами и глазами, выдающими болезнь. Слегка навыкате, серо-зеленые, они смотрели немного вдаль и так, будто Оксана думала сразу ни о чем и о многом.
На руках у нее сидела необыкновенно красивая рыжая кошка.
– Ася! – сказала Оксана радостно и посторонилась, пропуская крестную в квартиру. Меня она как будто не видела.
– Все нормально, заходи, – шепнула крестная.
Я зашла за ней, прикрыла двери и застыла на пороге.
Это была по крайней мере странная квартира. Создавалось впечатление, что у нее много хозяев сразу, как будто это пристанище для гостей, случайно оставшихся ночевать. В единственной комнате, в которую я зашла, пока мама Настя и Оксана разбирали сумки на кухне, первым бросался в глаза огромный телевизор, тонкий и суперсовременный. У стены стоял шкаф-стенка, среди всякой разноцветной девчачьей дребедени я заметила два красных тома Маяковского, еще советских (у меня такие же), какие-то допотопные папки на завязках, там же лежали стопки бумаги, баночки с чем-то, похожим на краски или грим. В центре комнаты места было очень много, на полу стоял магнитофон, возле него были разбросаны диски с разной музыкой. Напротив окна, в углу, стояла широкая кровать, заваленная игрушками, возле нее распластался небольшой ковер.