– Ей сейчас по-английски важнее. После ностальгия замучает, станет как надо выговаривать. Керри звонила. Задерживается на работе. Решила отомстить, не иначе. Так что, девочки, больше никого не ждем, садимся пировать. Светуля, что ты пьешь?
– А мне чего нальете, то и хорошо. Домик у вас прямо игрушечка, не устаю любоваться. Выплатили вы за него?
– Да, Тедди как раз последний взнос успел сделать.
– Ой, а кто это у вас под окнами бродит. Дядечка какой-то.
– Это наш знакомый, – вздохнула Люсси.
– Ага, если не сказать родственник. – Съязвил Микки.
– Папин поклонник.
Это замечание Микки встретил каким-то кошачьим шипением.
– А! Ну, всё ясно. Старая песня о главном. А чего они стадами у вас тут не пасутся? Как-то бедненько – один всего.
– Остальные понятливей. До этого плохо доходит.
– А кто он такой-то?
– Тебя специальность интересует? Бывший военный, а теперь работает тренером по лечебной физкультуре. Вдруг призвание открылось, ни с того ни с сего.
– Папуль, ну пожалуйста, не заводись. Он со мной занимался, теть Свет, руки помогал разрабатывать.
– Вообще-то ничего дяденька. Симпатичный вроде.
– Себе не возьмешь? – Вскинулся Микки.
– У тебя, пожалуй, возьмешь.
– Да не мой он! Берите, кто хотите. Надоел, спасу нету. Я вот удивляюсь, Свет, неужели настолько всё в штаны у них утягивает? Ни такта, ни сочувствия. Человек супруга потерял. Нет, он лезет со своей любовью.
– Ты не справедлив к нему, папа. Во-первых, уже пять лет прошло.
– Хоть десять. Я ему сказал, мне никого не нужно, что тут непонятного?
– Мне кажется, он по-настоящему любит тебя.
– Люсси! Помолчи. Видала? Первый год на адвоката учится, а уже такая хватка.
– Вот всё у вас как у людей, – дипломатично вставила Света, – свой доктор в доме, свой юрист. А я на врача не доучилась, Алёнка тоже, дурёха, в дизайн ударилась.
– Пап, я выйду к нему, ты не рассердишься?
– Скажи, чтоб уходил, и назад.
Люсси положила на тарелку немного печенья.
– Хорошая девочка, добрая, – похвалил дочку Микки, когда она вышла.
– Она не влюблена в него?
– О, господи! Надеюсь, нет. Это мой кошмарный сон – стать её соперником.
– Парня-то нет у неё?
– Пока одни друзья.
– Пора бы. Сколько ей? Двадцать?
– С руками мы прокувыркались, на три года выпали из жизни. А до этого еще Тедди.
– Тошечка, прости, что раньше не приехала, родной. Мы с Алёнкой тебе так обязаны. А я свинья неблагодарная.
– Какое там обязаны! Перестань.
– Слушай, ну руки – просто отпад. Как будто, так и было. Если б не знала, ни за что бы не поверила. Ты гений.
– Тяжело далось.
– Представляю.
– Когда еще чувствительность неполная была, движения ограничены, смотрю, она уж ничему не рада, не хочет ничего. Ужас. Зря, думаю, вообще затеял. Теперь, вроде, освоилась.