– И на старуху бывает проруха, – хихикнул Левин, – я ж тебе говорю, по внешности делать выводы бесполезно. Ну и что они не поделили с этим профессором? – Финчли покачал головой, но ничего не ответил, так как рот у него был битком набит макаронами.
– А! Понимаю. Профессор-то тоже медицины, так?
– Угу, – продолжал жевать адвокат.
– В таком случае всё ясно. Наша фея хочет пришить ему домогательства на службе.
– Не понимаю, детектив, и за что я столько лет вам денежки плачу? От и до – всё не в масть. Ладно, шутки в сторону. Речь идет о моём старом и очень хорошем товарище, Джоуи Карстене. Мы еще со средней школы с ним дружили. Его вообще-то можно было бы не упоминать, ели бы не требовалось объяснить мое сложное отношение к этому красавцу-доктору и почему я вообще берусь за это дело. Так вот, Карстену было уже порядочно за пятьдесят. Сам знаешь, что за жизнь в таком возрасте, особенно у мужчины, сделавшего хорошую карьеру. Работа, больше ничего. У детей свои семьи, с женой отношений практически никаких. Они давно уж отдалились, так, ночевали под одной крышей, в разных спальнях и не каждую ночь. Но молодых девиц ему не надо было, здоровье, понимаешь, стало подводить, работы выше крыши. Из-за работы дома-то не ночевал, исключительно. И вообще, видно было, устал человек, выдохся. Казалось, вот допашет старый конь борозду, да так и свалится на краю поля. Только и уповали на то, чтоб борозда его подольше не кончалась. И вдруг, как будто половину прожитых лет с него сняли. Невероятное преображение. Помолодел, подтянулся, ожил. Глаза горят, веселый, бодрый, словом, дураку понятно, Джо влюбился как пацан. Поначалу все естественно подозревали студенточку какую, или молоденькую докторицу, где ж как ни в клинике, было ему вляпаться. И тут как гром среди ясного неба: не докторица это, доктор. Мальчик, юный, хорошенький как ангел. И вроде б ничего такого, но надо было знать Джо. Как тебе объяснить? Не то что б он был гомофобом, но не его это стиль, не его повадка. Карстен всегда был настоящий мужик, здоровый, особенно морально, без всяких причуд и отклонений. Поверить было невозможно, немыслимо допустить. Знакомые были в шоке. До сих пор понять не могу, чем же он его прельстил? Как вообще могло получиться, чтобы Джо, как бы это выразиться, допустил к себе… ладно, не важно. Вообще-то он пытался говорить со мной об этом. В таком был восторге. Намекал на неземное блаженство. Что уж там у парня этого есть, чего нет у других, ума не приложу, но Джо мне прямо с придыханием, с вытаращенными глазами заявил, что тридцать лет не испытывал ничего подобного. В смысле остроты желания и всё такое. Чертовщина короче, нонсенс. А главное, чем прочнее отношения у них завязывались, тем резче Джо старые связи обрывал. С женой оформил развод. С друзьями почти не виделся. Что мы должны были думать? Стандартно: попал под дурное влияние. Окрутил, значит, профессора аферист, проходимец и бессовестно пользуется. Дальше больше. Он ему квартиру купил здесь, в центре. Акции какие-то приобретал на его имя. Пару раз обращался ко мне, но я, разумеется, заявил, что таких поступков не одобряю, но Джо и без меня справился. Он хотел оставить парню всё при жизни. Избавить от судов, проблем с наследством, понимаешь? При том, что он далеко не глупый был человек, и в людях разбирался, дай бог нам с тобой так. Джо не боялся всё ему отдать и остаться ни с чем. Понимаешь? Он любил его. По-настоящему любил. Беззаветно, как говорится. Понимаешь?