Ни на секунду не пришло ему в голову, что мужчина сей - не тот, за кого себя выдает. Отчего ж не тот?
Человек хороший, уважительный... русский? Да что вы! Известно же, что там дикие варвары живут, они и нормальной одежды-то не носят, какие-то шубы и шапки! Конечно, он не русский.
Покупатель же...
Якоб Визель, он же Яков Вилкин, был более чем доволен. Домик отвечал всем требованиям. И стоит рядом со стеной, и место удобное, и подвал глубокий - впрочем, есть еще время и углубить его, и сделать из домика настоящую мину.
У него, правда, таких талантов не было, ну да и не надобно. Зато с ним два парня из царевичевых воспитанников, они все сделают, как надобно. Его же дело маленькое. Сопровождать, договариваться - всем ребята хороши, да вот возраст не тот. А Яков мужчина уж в возрасте, солидный, Ординым-Нащокиным не один десяток лет прослужил - при взгляде на него любой поймет, что не вертопрах перед ним, человек солидный, с положением. И к языкам Яков был зело способен, за то еще старым боярином был отмечен. А сейчас и царь попросил Яшку лично ему послужить. Так неужто ж мужчина откажется?
Купить дом, пожить в нем, подготовить все надобное...
Скоро, очень скоро на Вену обрушатся турецкие войска.
Надо душевно встретить гостей!
***
Фома фон Вирнинген сидел в редакции газеты.
Редакция - это, конечно слово громкое, но свой домик у газеты был - и не такой уж маленький. Добротный, почти в центре Гамбурга, каменный...
Да-да, сидел и грустил.
С аппетитами Людовика, знаете ли! Это раньше он к ганзейскому союзу руки не протягивал. А сейчас... чует сердце Фомы, как только сожрут Нидерланды, так и до них руки дойдут. И конец вольностям и свободам. Эххх...
Если бы был жив Вильгельм!
И все же газета продолжала выходить, пусть не каждый день, но пока он еще жив, будет жить и его детище!
Скрипнула дверь.
- Вы позволите?
Фома внимательно посмотрел на вошедшего. Молодой мужчина, явно дворянин из небогатых... шевалье? Возможно.
Француз?
И что ему тут нужно?
- господин фон Фирнинген, я пришел к вам с новостью.
Это мгновенно заставило газетчика насторожить ушки.
- Вы слышали о черных мессах?
Фома дернулся, словно его ткнули шилом. Огляделся.
Нет, рядом никого нет, ничто не услышит. Но...
- Вы сумасшедший?
Мужчина присел рядом.
- Я бежал из Франции за то, что узнал. За мной охотятся, меня хотят убить. И я решил рассказать обо всем. Когда эта тайна выплывет наружу, полетят головы.
- Чьи?
Фома, сам не зная об этом, был газетчиком до мозга костей - то есть за новость он готов был продать те самые кости. И даже сам бы извлек их. А тут - такое!?