***
- Сколько им осталось?
- Дней десять пути.
Ежи Володыевский был спокоен. Ну, турки. И что? Видывали, еще и не таких видывали! И колошматили их в хвост и в гриву. Ян Собесский тоже был спокоен. На чужой земле воюет, не на своей, чай. А вот кого снедала тревога, так это Леопольда. Император расхаживал по кабинету, как тигр в клетке, блестя глазами.
- Их много, слишком много! Вы справитесь?
- На то божья воля, ваше величество.
А то чья же? Ежи спрятал в усах усмешку.
- Бить будем, постараемся выбить их отсюда, но войск у нас мало, ой, мало.
Леопольд недовольно сморщил нос.
Мало!? И что!? Он и так предоставил всех, кого только можно! Целых десять тысяч человек! Ополченцев еще пять тысяч. Немного, конечно, но сами они пришли не большим числом. А Польшу обороняли - и того у них не было!
- Я приказал рушить дома за чертой города. Вену они взять не должны, но под стенами могут простоять долго. И чем дольше, тем лучше. До зимы, например.
Поляки переглянулись. Да, если турки не взяли бы Вену до зимы, у них начались бы большие проблемы. Все-таки снабжение...
- Народ послушался. Они верят вам, государь.
- Да, мой народ верит мне. Но есть и те, кто не выдержит тягот осады.
- Примерно тысяч шестьдесят, - кивнул герцог Мельфи.
Раймондо Монтекукколи, назначенный недавно военным комендантом Вены, подходил к делу серьезно. Пушки были проверены и пристреляны, пушкарей гоняли в хвост и в гриву, склады спешно заполнялись...
- Я временно переберусь в Линц вместе с беженцами.
Леопольд объявил о своем решении - и ожидаемо увидел на лицах военных... нет, это было не презрение, на такое никто не осмелился бы. Но вот это: 'струсил...'.
Вслух никто ничего не сказал. А Леопольд...
Нет, трусом император не было.
Он просто искренне считал, что его жизнь намного ценнее, чем жизни и обычных горожан, и поляков, и русских, да и вообще - кого можно сравнить с ним? Он император! А эти... быдло и есть быдло.
Не ожидают же они, что император подвергнет свою жизнь опасности, словно простой солдат? А если с ним что-то случится, кому тогда командовать?
Кто тогда будет принимать решения, на чьи плечи ляжет тяжесть Империи?
У него даже детей покамест нет, дочери не в счет! Жена хоть и беременна, но будет ли сын? И вообще - сделать ребенка мало, надо его еще вырастить императором. А это - время, силы, и конечно, он должен оставаться в живых! Так что самому Леопольду его решение казалось весьма осознанным и взвешенным. А уж что там кто будет о нем думать - солнце не волнует, о чем размышляют червяки.
***
- Мой повелитель, Перх... порф... Перхтолсдорфе.