Трюм - место такое. Приковали за ногу цепью - и хоть озверей.
Дон Хуан и зверел, сколько мог. Но ему вежливо объяснили, что греха на душу ее велличество брать не хочет, а потому - жить будешь.
Но ты этому не обрадуешься.
Так что мужчина плыл и придумывал новые способы казни для мачехи. Очень мешало только одно - убить ее хотелось парой сотен разных способов, а на деле получится не больше одного.
Так что надо приложить фантазию.
***
- Ваше величество, мы настаиваем...
Людовик Четырнадцатый тяжко вздохнул. Вытер слезы.
- Оставьте меня, я в печали.
Папский легат сверкнул глазами.
- Если ничего не предпринять, турецкая зараза...
- да-да, мы обязательно... я должен прийти в себя. У меня умерла любимая женщина, почти жена, мать моих детей...
Легат проглотил едкие слова о черных мессах и о том, что если бы маркиза (ну очень своевременно) не умерла, королю пришлось бы ее казнить. И интересно, не его ли люди постарались?
Вслух он, конечно, такого не сказал - не идиот же. И принялся давить, как мог.
Увы, закончилось это тем, что его величество вытер слезы платком и отправился к себе - меланхолить.
Это - официально.
Неофициально - общаться с турецким послом и уточнять, что входит во взаимовыгодное соглашение? Потому как ему совершенно неохота воевать с турками. А если его еще ласково попросят... да еще и подарок дадут, например, пошлины понизят или что-нибудь еще предоставят... как тут не воспользоваться случаем?
Леопольд ему кто?
Да никто. Даже хуже - конкурент за влияние и территории. Так что помогать ему... пусть сидит в Линце и радуется, что его величество туркам не помогает!
Свою выгоду Людовик видел четко, знал, что войска ему понадобятся, и не собирался класть их за веру. Нет у него оравы дураков, которую спихнуть бы и порадоваться - уехали! Кончилась эпоха крестовых походов, кон-чи-лась.
Так что нечего! Его величество страдать изволит! Да еще как, весь в тоске, весь в печали... хорошо хоть Анжелика де Скорай отвлекает. Глупа, конечно, как пробка, но в постели - великолепна! А для бесед и мадам де Ментенон есть. В постель ее не хочется, но вот пообщаться - приятно. Пригласить ее для беседы?
Да, наверное...
И скорбеть.
Читать доклады ла Рейни, отчеты о допросах - и страдать. Страдания очищают и возвышают душу, к тому же, его величеству так к лицу траур...
Анжелика оценит.
***
Когда Ежи позвали к Гуссейну-паше, мужчина обрадовался.
Ну, наконец-то.
Надоели уже эти турки - слов нет. Да и вообще, тут в Европе войска собираются, а попасть на чужую войну Ежи вовсе не хотелось.
Сидит он в плену - вот и ладненько. Потом на Русь поедет, домой, к Басе.