Он повернул книгу и провел пальцем по списку исторических мест. Его грязный ноготь остановился возле последнего пункта:
1412 Фолк-авеню, Вудбери, Джорджия, 30293
Бывший железнодорожный музей
Тайная станция подземной железной дороги
Лилли изучила запись.
– Да, любопытный факт, но как это, черт возьми, связано с…
– Попридержи коней, – Боб закрыл книгу, взял в руки сложенный план местности и принялся осторожно раскладывать его, пока тонкая бумага не заняла практически всю поверхность стола. – Дай-ка я еще кое-что тебе покажу, – он провел пальцем по нескольким линиям – одни были жирными, другие пунктирными, – которые определяли границы участков до самой Алабамы. – Видишь вон те изогнутые линии?
Раздраженно закатив глаза, Лилли ответила:
– Да, Боб, я вижу изогнутые линии.
– А знаешь, что означают пунктирные?
Лилли снова хотела огрызнуться, но прикусила язык. По шее пробежали мурашки: она поняла, что оказалось у нее перед глазами.
– Мать твою, – пробормотала она, смотря на карту, – это ж тоннели.
– Бинго, – кивнул Боб. – В старину кое-какие тропы проходили по земле, но многие были подземными.
– Не зря дорогу назвали подземной, – прошептала она, смотря на пунктирные линии, которые извивались по всему штату, как волосы-змеи горгоны Медузы. Она взглянула на одну из самых длинных линий. – Похоже, некоторые растянулись на целые мили.
– Ага.
Лилли повернулась к Бобу.
– Я узнаю этот взгляд, – сказала она, улыбнувшись ему.
– Какой взгляд?
– Словно ты только что сорвал куш.
Боб улыбнулся и отодвинул массивную книгу. В воздух поднялось облако пыли.
– Ладно, посмотри-ка сюда, – пожав плечами, сказал он и повернул тонкую карту таким образом, что на ней стал виден крошечный крестик, обведенный в кружок. – Видишь? Подозреваю, это выход.
– Через него можно было сбежать?
– Именно. – Боб внимательно посмотрел на карту. – Понимаю, открывать шампанское еще рановато, но, боже, мы, кажется, сможем заставить эти тоннели поработать на нас.
– Как?
– Просто подумай, – в его усталых, похожих на собачьи глазах вспыхнули угольки возбуждения. В тусклом свете его лицо казалось призрачным, глубокие морщины лишь подчеркивали его энтузиазм. Лилли никогда прежде не видела его таким. Даже при жизни Меган Лафферти, когда Боб лелеял в сердце свою мальчишескую любовь и бродил по городу, как надеющийся на взаимность подросток, он не был таким. Открывшиеся перед ними возможности разом сделали его на несколько лет моложе. – Мы сможем перемещаться по ним, уходить на целые мили от города, не рискуя оказаться на открытой местности, даже не выходя на поверхность, пока не доберемся до нужной точки.