Алекс, ну как же я без тебя?..
Долгие годы, долгие дни и часы, когда ты смотришь на дверь, а в нее никто не входит. Ты думаешь о нем, а его все нет и нет.
Ты мечтаешь увидеть, хотя бы на миг, дотронуться, но его нет рядом.
И никогда не будет.
Слезы хлынули потоком.
– Госпожа Иннис!
Линтор подскакивает, принимается утешать девушку, а слезы все льются и льются. И нет ей дела ни до Храма, ни до начальника стражи…
Ох, Алекс…
Вернись, пожалуйста…
Я же тебя… люблю… демон паразитский!
* * *
Просыпаюсь я поздно. Потягиваюсь, зеваю…
События всплывают в памяти постепенно. Ну да… вчера ночью я призвал Крысиного короля. Что теперь будет?
Спросите лучше, кого не будет.
А за завтраком трактирщик выкладывает мне, что в городе творится ужас!
Даже не так.
УЖАС!
Чистый и беспримесный!
Крысы словно с ума сошли, набрасываются на людей, рвут в клочья, остановить их ничем не получается – поди, останови – КРЫС!
Стража сбилась с ног, кое-как им удалось отбить у крыс нескольких нищих и пару храмовников… да!
Служителей они рвут на части с особым остервенением! Не иначе – прогневали те Светлого, вот и ниспослал он напасти…
Ох-ох, что ж это будет-то?! Раньше хоть в Храм можно было бечь, коли что, а теперь-то куды? Когда Храм вот так вот…
Пожимаю плечами.
– Да быть не может, чтобы всех разорвали. Кто-то да спасся бы! Уверен!
– Приятно видеть, что ты так веришь в дело Храма, дитя Света.
Не понял? Разворачиваюсь и утыкаюсь взглядом в бродячего храмовника. Явно бродячего. Простые сапоги, прошедшие не одну сотню дорог, грубая ряса, котомка у ног, а еще – лицо.
Честное, спокойное… с таким лицом в главном Храме не служат. Там не любят истинно верующих.
– Мое имя Шимарис. А ты?
– Алекс, – пожимаю я плечами, – позавтракаете со мной, Светлый?
Служитель улыбается.
– Буду рад разделить с тобой трапезу, сын Света, поскольку денег у меня не так много, а кушать хочется всем – даже тем, кто посвятил себя служению.
Улыбка у него теплая, добрая – и я невольно прощупываю его.
Опа?!
Да мы магией жизни балуемся? Да, Светлый? Кстати, вопреки многим книжкам, я себя вполне неплохо чувствую в его присутствии. Пусть у него магия жизни, у меня магия смерти – и что же? Мы противоположны, как две стороны одной монеты. День и ночь, орел и решка, одно не существует без другого – вот и все. Долго ли проживет монета, если две ее стороны будут отталкиваться друг от друга?
– Завтрак на двоих, – распоряжаюсь я. – Мяса, овощей… вина не надо, что у вас еще есть?
– Ягодный взвар.
– Вот его и несите.
Трактирщик кивает и уходит. Я пристально смотрю на храмовника. А ведь верующий. Искренне и истинно, настолько, что его даже Крысиный король тронуть не осмелился. Такие встречаются редко.