Борька возится с пачкой салфеток из моей сумки – платок он с собой, конечно же, не носит. Дурацкий его кокаиновый насморк проявляется всегда не вовремя…
Я молча сверлю укором его лоб. До двери вагона – два метра.
– Не начинай снова! – Боренька чувствует мой взгляд и затравленно щурится. – Я не сижу, я пробую… – потом снова выдает порцию своей заученной искусственной бравады. – Э-э, да сколько там той жизни, а? Все надо успеть попробовать, мать!
Это сколько ж, интересно, раз нужно напичкать себя дрянью, чтобы решить – все, я уже попробовал?! Какая, на фиг, разница сидишь ты или не сидишь, когда у тебя от этих экспериментов над собой организм растекается и личная жизнь рушится?! Впрочем, мне-то уже какая разница?
– Я не начинаю, Боренька, я заканчиваю! – говорю по возможности спокойно. Все эмоции давно уже высказаны… – К сожалению… Начнет с тобой теперь какая-нибудь другая…
– Я простыл просто, – Борька продолжает оправдываться ставшим вдруг скрипучим и нудным голосом. – С тобой же вчера по пивку под подъездом выступали… Отмечали твое это решение… А сквозняк ведь уже осенний, ледяной.
Такой большой, а такой маленький! Так смешно, так нелепо подтасовывает собственную жизнь. Каждый раз, тусуясь с бандой на очередном беспредельном сабантуе, вдруг подвергается нападениям совести и здравого смысла. Бросает всех в самом разгаре, бежит «в студию» или ищет меня, пытается напиться, простудиться, отравиться просроченной тушенкой – что угодно, лишь бы было на что спихнуть последствия принятых на «вечерине» веществ. У Бореньки явное внутреннее противоречие – он слишком умный для прожигателя жизни, но слишком увлекающийся для умения обходить стороной бессмысленность. Он понимает это и не может ничего изменить, потому – катится, катится, катится… Он действительно не наркоман, то есть «не сидит» ни на одной гадости… Он действительно просто пробует всякое разное… Просто пробует, но делает это постоянно.
– Ты что ли, мать, всю тусню знаешь? – помню, как Боренька был ошарашен неделю назад, когда выяснил, что я знакома с массой завсегдатаев тусовочных квартирных мероприятий.
Только что, визжа и покрывая друг друга /влажными приветствиями/ мы здоровались с давним моим приятелем, в прошлом преподавателем сценарного мастерства, а ныне – именитым бизнесменом, имеющим восхваляемый во всех журналах уровень годового дохода и красавицу-жену, раскрученную до уровня известной клубной певицы…
Певица стояла рядышком – крепкая, полуобнаженная, раскосая, красивая – с добродушной насмешкой в глубоких глазах наблюдала, как мы с ее мужем друг другу радуемся.