Прорыв транс… — ох до чего ему надоело это слово, — в общем, этой самой сущности подобен, — «некоторым образом», — тому, как если бы она, находясь в непредставимой дали, причем с завязанными глазами, пускала через поставленную преграду некие стрелы — просто в надежде, что хоть одна попадет по назначению, — разъяснял старик.
«И оказаться в месте этого самого назначения угораздило меня», — думал в это время Николаша.
Каждая такая «стрела» — это, понятно, не материальный предмет, а некий, своего рода, заряд — да… заряд, подобный, скажем, электрическому — как бы содержащий в себе энергию утраченного смысла и вместе с нею — его содержание, своего рода программу: только, как бы это выразиться — в самых общих чертах, ибо во всей своей полноте он, как уж было сказано, недоступен рациональному человеческому восприятию.
Про электрические заряды и программы Николаша все знал лучше Николай Николаевича, но спорить с этой белибердой не стал, примерно уловив, что старик хочет ею выразить.
То есть, Николаша — так случилось — был теперь носителем одного из подобных зарядов — очень, впрочем, мощного: поскольку ставки в этой, некоторым образом, «игре»… кхм… кхм… богов… — повысились необычайно. Впрочем, «стрел» таких у приголубившего Николашу «нечто» более чем достаточно, да и время для него не имеет никакого значения: поэтому Николаша может ни в коем случае не сомневаться в том, что он не единственный, что у него много было — и, возможно, будет — соратников, хотя, конечно, и… кхм… в некотором роде, неизвестно — имеются ли в наличии таковые, в данный, так сказать, момент…
«Все это чрезвычайно утешительно», — продолжал размышлять названный Николаша.
Собственно говоря, на всем вышеизложенном и основывалась теория Николай Николаевича о ненужности каких–либо целенаправленных действий со стороны носителя вышеозначенного заряда: который сам по себе, присутствуя в мире, будет вызывать необходимую перестройку его тонких структур — быть может, в продолжение довольно долгого времени…
— Поэтому я и говорил вам, что вы теперь не вольны распоряжаться своею жизнью, да, вероятно, и никто из людей не волен — вам, Николаша, теперь предстоит, быть может, прожить очень долго… возможно, века…
Голова у бедного Николаши шла кругом.
Наконец дело дошло и до практического разъяснения «физических аспектов», а попросту — что конкретно для него означает состояние, к котором он находится, и как ему следует себя вести в этом невероятном положении «носителя заряда» — чего–то, в сущности, непонятно чего.
— Видите ли, молодой человек, — снова разглагольствовал старик, явно чувствуя себя, как бы на университетской кафедре, — «Профессор он, что ли, бывший?» — иногда ломал себе голову молодой человек.