В сенцы, стуча сапогами, вошел председатель.
- Хлопцы, а хлопцы, чуете?
- Ну?
- Чума його знае... Зараз приихав с Вежинского хутора наш участковец, так каже, що той хутор Махно забрав. Це треба вам, хлопцы, тикаты!..
Петька буркнул спросонок:
- Ну, а земля как же? Отмерь завтра участок, тогда уж пойдем, а то что ж задарма ноги бить!
Снится зарею Петьке, что он в райкоме на собрании, а по крыше кто-то тяжело ступает, и жесть, вгибаясь, ухает: гу-у-ух!.. ба-а-ах!..
Проснулся - смекнул: орудийный бой. Тревожно сжалось сердце. Наспех собрались, прихватили деревянную сажень и, отмахиваясь от взбеленившихся собак, вышли за участок.
- Сколько до Вежинского верст? - спросил Григорий.
Вышагивал он молча, задумчиво обрывал лепестки на пунцовой головке придорожного татарника.
- Верстов, мабуть, тридцять.
- Успе-е-ем!
Минуя бахчи, поднялись на пригорок. Петька уронил подсумок с патронами, обернулся поднять - и ахнул: с той стороны участка стройными колоннами спускались всадники. У переднего, ветром подхваченное, как подшибленное крыло птицы, трепыхалось черное знамя.
- Ах, мать твою!..
- Бог любил! - подсказал Григорий, а у самого прыгнули губы и серым налетом покрылось лицо.
Председатель уронил сажень, сам не зная для чего полез в карман за кисетом. Петька стремительно скатился в балку, Григорий за ним.
Странно путаются непослушные ноги, бег черепаший, а сердце колется на части, и зноем наливается рот. На дне водой промытой балки сыро. Пахнет илом, вязнут ноги. Петька на бегу смахнул сапоги и половчее перехватил винтовку; у Григория зеленью покрылось лицо, губы свело, дыханье рвется с хрипом. Упал и далеко отшвырнул винтовку.
- Бросай, Петя, поймают - убьют!..
Петьку передернуло.
- Ты с ума сошел?! Возьми скорее, сволочь!
Григорий вяло потянул винтовку за ремень. Минуту сверлили друг друга тяжелыми, чужими глазами.
Снова бежали. У конца балки Григорий запрокинулся на спину. Скрипнул Петька зубами, схватил под мышки сухопарое тело товарища и потащил волоком. Балка разветвилась, отножина с лошадиными костями и седой полынью уперлась прямо в пахоту. Около арбы дядько запрягает в плуг лошадей.
- Лошадей до станицы!.. Махновцы догоняют!
Схватился Петька за хомут, дядько - за Петьку.
- Не дам!.. Кобыла сжеребена, куда на ней йихаты?!
Крепкий дядько корявыми пальцами цепко прирос к стволу, и мелькнула у Петьки мысль: вырвет винтовку, убьет за жеребую кобылу.
Впитал в себя страшные колючие глаза, рыжую щетину на щеках, мелкую дрожь около рта и рванул винтовку. Звонко лязгнул затвором.