Нити говорили с ним:
Хелена жива.
Он работал и
работал, изредка засыпая. Если бы не Анна и станционный искин,
неизвестно — успел ли. И вот, настал день, когда Владимир
проснулся от писка браслета. Пришло письмо, в нём напоминались
условия обмена.
Влад дважды перечёл
сообщение, потёр лицо и толкнул нити.
Сердце дало сбой.
Нити молчали.
Владимир с
остервенением рвал и дергал нити. Отклик был один и тот же —
ледяной клубок завис в центре груди. Влад завыл, стуча кулаками по
полу. Слёзы текли по лицу и падали на зеленоватый коралл.
Несколько часов Влад
лежал на полу; слёзы давно высохли, а мысли… не будем о них.
Потом он поднялся, нашёл бутылку с водой, поплескал в лицо, утёрся
рукавом комбеза и направился в рубку станции. Там набрал контакт, с
которым давно не общался и, приблизив лицо к камере, начал запись.
«— Они
убили её, Джек. Вчера я уснул прямо в корабле, не закончив монтажа.
Но вчера я знал — она жива, и есть шансы её спасти. А сегодня…
проснулся и понял — она умерла, Джек!
Ты помнишь, Джек, мы
поженились по стимфалийскому обряду. Тебя не было на Смарагде тогда,
я знаю. И знаю — почему. Но ты видел записи. Ты помнишь, как мы
с ней во время вечерней зари поднялись на гребень Когтя… внизу
бушевало холодное море, мелкая ледяная взвесь поднималась к вершине
скалы. Десять минут — и всё, одежду можно выжимать.
Мы пробыли там час.
Этот час обошёлся во все наши сбережения: стимфалийский обряд не
слишком популярен, но Коготь — один на Смарагде. Мы хотели,
чтобы были мы, море, Коготь и Перья.
Так и вышло, Джек.
Там и тогда мы
воткнули друг в друга Перья. Она — в моё сердце, я — в
её. Помню, как корчился и выл от боли, помню, как позже держал её на
руках и утирал её слёзы… Перья, это больно! Нити врастали в
наши тела, скользили через плоть, соединяя нас. Этого нет на записи,
но я-то помню.
Я знаю Джек, знаю…
тебе неприятно это слышать. Но четырнадцать лет мы с ней были одним
целым. Мы — с ней. А теперь…
Письмо доберётся до
тебя через восемнадцать минут. Старика Эйнштейна я мог бы обмануть,
но не сейчас. Мой корабль ещё не готов. И мне следует позаботиться о
детях. Марк и Мари — это всё, что осталось от неё.
Те, кто её убил, не
оставят нас в покое. Они окружили молчанием её похищение. Они спрячут
и её смерть, Джек. Ни одна трансляция не взялась за передачу, Джек.
Все думают, что смерть Хелены — малая цена за новейшие верфи на
орбите Смарагда.
Я хочу спрятать
детей и отомстить. У меня есть план, Джек. Хороший план, но в
одиночку… не вытяну. Чтобы отомстить — мне нужно всё,
что у тебя есть, Джек. Ты готов к этому?