Карина не стала ничего отвечать и лишь крепко обняла меня. Мне было очень непривычно давать ей советы, ведь у меня не было большого опыта в плане дружбы или отношений с парнями. Правильные ли я слова сказала Карине или нет — я не знала, но говорила то, что твердило сердце в желании помочь своей единственной и самой родной сестре. Однако это было подвластно только ей самой, потому что никто, кроме неё, не смог бы понять её истинных чувств к Косте.
После обеда я поехала к Лизе Алексеевне. В тот день мы должны были разбирать поэзию первой половины двадцатого века, что обещало очень приятное и душевное времяпровождение. Конечно, мне нравилось говорить с Лизой Алексеевной о любом произведении, потому что она мастерски умела подбирать такие глубокие и проникновенные слова, что даже роман "Война и мир", который был мне мало интересен при прохождении на школьных уроках литературы, со слов моего молодого репетитора вдруг обрел новые оттенки, и я действительно ещё раз с удовольствием перечитала его, но всё же в поэзии было что-то особенное.
Лиза Алексеевна встретила меня в очень хорошем, легком расположении духа. В ней словно самолично поселилась красавица-весна со своими ручейками, распускающимися ландышами, оттаявшими реками и нескончаемыми солнечными лучами — настолько она была хороша. Я знала, что через несколько дней у моей преподавательницы должна была состояться свадьба, поэтому искренне была рада за эту очень глубокую, милую, чувствительную и понимающую девушку. Лизе Алексеевне в прошлом месяце исполнилось двадцать семь лет, но она ни капли не походила на свой возраст. При нашей первой встрече, произошедшей осенью двумя годами раньше, я подумала, что она только-только закончила институт, поскольку выглядела она года на двадцать два, не больше.
В ней не угасал юношеский свет в глазах. К своему возрасту она не превратилась в амбициозную карьеристку или же ограниченную домохозяйку, как это часто бывает. В Лизе Алексеевне сочеталось и желание заниматься творчеством, и любовь, и забота о своем будущем муже. Это было для меня идеальным примером совместной жизни молодых людей. Я была уверена, что свадьба никак не нарушит эту гармонию. Да, разумеется, у моей учительницы и её будущего мужа появятся дети, другие обязанности, новые интересы, но что-то подсказывало, что семейная жизнь ни капли не поколеблет её внутреннего блеска, а наоборот, добавит в него ещё больше света и разноцветных искорок.
Сидя с ней за столом в большой гостиной комнате мы разобрали и проанализировали в тот воскресный день довольно много стихотворений Блока, Есенина и Ахматовой, и когда дошли до "Лилички" Маяковского, я вдруг вспомнила Дениса. Его слова о том, что люди, испытавшие любовь, заражены вирусом, глубоко и прочно засели в мыслях.