В 17 часов снова позвонил Рейно: ситуация не столь опасна. К 8 часам вечера положение все еще оставалось серьезным, но вместе с тем можно говорить о том, что оно несколько улучшилось.
Президент Рузвельт вновь продемонстрировал свою решительность. Он сурово осудил действия Муссолини, направленные на подготовку Италии к войне против Франции. Более того, в четверг, 16 мая на совместном заседании палаты представителей и сената Рузвельт лично зачитал текст своего послания о национальной обороне. Он выразил негодование по поводу новых притязаний гитлеровцев и призвал американский народ пересмотреть свои взгляды на национальную оборону с учетом новых элементов ведения войны: моторизованных армий, самолетов, парашютистов, «пятой колонны», практики уничтожения фабрик и заводов. Возросшие количественные показатели ныне умножаются на фактор скорости. Океаны больше не гарантируют от нападения с наименее удаленных от границ США военных баз противника. Президент Рузвельт обратился к конгрессу с просьбой не принимать таких мер, которые могли бы затруднить или замедлить поставку американских самолетов союзникам. Президент заявил, что ему бы хотелось, чтобы Соединенные Штаты могли выпускать 50 тысяч самолетов в год, и в связи с этим он потребовал ассигнования на нужды авиации в размере 1182 миллиона долларов.
21 американская республика подписала манифест с протестом против новых германских агрессивных действий.
17-го утром, около 9 часов, Поль Рейно сообщил мне по телефону, что дела определенно идут лучше. Прошедшей ночью у него дома побывал Уинстон Черчилль в сопровождении многочисленных офицеров штаба. Он предоставил в распоряжение Рейно все военно-воздушные силы Англии, включая и эскадрильи противовоздушной обороны Британских островов. Этому решению предшествовал целый ряд переговоров, состоявшихся накануне днем и той же ночью. О содержании переговоров мне рассказал спустя два дня Алексис Леже. Немецкое коммюнике от 17-го известило о падении Намюра, о прорыве линии Мажино на фронте протяженностью в сто километров, о захвате 12 тысяч военнопленных, в том числе двух генералов.
В тот же день в 10.45 раздался звонок Даладье. Трудности возрастают, и к тому же положение очень неопределенное. Немцы наступают двумя моторизованными колоннами. Одна из них движется против армии Жиро на Мобёж и Ирзон. Вторая – на Париж через Лаон. В 11.30 я принял генерала Дюшелона, которого знал еще по Лиону. Он прибыл из Бреста с норвежской дивизией оборонять столицу. Дюшелон был поразительно спокоен, держался просто и уверенно. От него я узнал, что генерал Тушон направлен на Эну. В 15.30 ко мне зашел Рейно, чтобы сообщить о своем намерении внести изменения в состав правительства (национальная оборона и внутренние дела). Он же сказал мне о прибытии маршала Петэна.