Хайль Гитлер!
Подпись: Роберт Вагнер».
Это категорическое требование, направленное французским парламентариям под предлогом административных и политических перемен, осуществляемых по приказу оккупирующей державы, представляется мне исключительно серьезным и, на мой взгляд, находится в прямом противоречии с условиями конвенции о перемирии. Согласно тексту этой конвенции, ни в одном из оккупированных районов не должен устанавливаться специальный режим или же вводиться более суровый режим.
Подобное предписание, как мне кажется, находится в полнейшем противоречии с обязательствами, накладываемыми на самого оккупанта: уважать законы Франции, ее политический строй и административные институты.
По Вашим собственным словам, Франция по-прежнему имеет свободное Правительство и управлять ею могут только французы.
Вы, как и я, конечно, оцените, господин Маршал, серьезность посягательства на права свободно избранного национального представителя, и я не сомневаюсь в том, что как хранитель французского единства Вы хотите поддержать своим высоким авторитетом протест, который я обязан направить Вам вместе с заверениями в глубоком к Вам уважении.
Председатель Палаты депутатов.
Второй раз мне пришлось вмешаться в связи с вопросом о заложниках. Председатель сената направил маршалу письмо о расстреле ста французов в ответ на убийство двух немцев. Он напомнил в нем о Гаагской конвенции и выразил протест против поистине скандальной интерпретации этих документов адмиралом флота, вице-председателем совета министров. Со своей стороны, я направил главе государства следующее письмо:
Палата депутатов Шательгийон, канцелярия Председателя 29 октября 1941 г.
Господин Маршал,
Г-н председатель Сената, которого я имел честь встретить в Шательгийоне, соблаговолил ознакомить меня с письмом по поводу расстрела заложников, которое он адресует Вам. Хочу сообщить, что и- на этот раз я с чувством глубокой убежденности присоединяюсь к его демаршу.
Волнение, охватившее общественность во всем мире, причем до такой степени, что даже пришлось вмешаться иностранным правительствам, потрясло души французов. Вы выразили Вашу скорбь. Позвольте выразить Вам нашу печаль и скорбь множества французов, они просят нас сообщить Вам о том, какое горе они переживают.
Со своей стороны, я хочу обратить Ваше внимание на одно обстоятельство: очевидно нарушение Германией статей 41 и 50 Гаагской конвенции, запрещающих коллективные репрессии.
Председатель Сената представил Вам на этот счет неопровержимое доказательство, которое, как мне кажется, может служить основанием для самого законного протеста. Договор о перемирии, предоставляя Германии права оккупирующей державы, вместе с тем обязывает ее уважать Гаагские конвенции. Франция, переживающая столь ужасные страдания, располагает, таким образом, средством защиты и пренебрегать им не представляется возможным.