допрашивали, желая выяснить, предполагалось ли отдать приказ о расстреле некоторых лиц, интернированных в районе Берлина. Кальтенбруннера спросили, что он имеет в виду под «специальным обращением» применительно к этим лицам. Вот что он ответил прокурору:
– Знаете ли Вы, что такое Вальзертраум в Вальзертале или Винцерштубе в Годесберге и о том, какое они имеют отношение к тому, что вы называете «Sonderbehand-lung»? [10] Вальзертраум – это самый элегантный и самый аристократический горный отель во всей Германии. А Винцерштубе в Годесберге – это хорошо известный отель, где проводились многочисленные международные конференции.
В этих отелях были размещены такие видные деятели, как Понсэ, Эррио и другие. Они получали тройной рацион по сравнению с нормальным рационом дипломата, то есть в девять раз больше, чем немец во время войны. Каждый день им выдавалась бутылка шампанского, они свободно переписывались со своими семьями, могли получать посылки от семей, оставшихся во Франции. Этих интернированных часто навещали и спрашивали о всех их желаниях. Вот что мы называем «специальным обращением».
Однако я никогда не жил ни в одном из отелей, о которых говорил Кальтенбруннер, и вообще я не жил в каком-либо отеле. Рацион мой был самый простой (подчас он состоял только из одного супа). Мне никогда не предлагали ни одной бутылки шампанского (от которого я, впрочем, отказался бы). Я не получал ни известий, ни тем более каких-либо посылок от семьи: Посещать меня было запрещено. Каждое слово Кальтенбруннера о моем пребывании в Германии – это сплошная ложь.