Милка заходилась истеричным криком. Мокрое от слез лицо выражало только боль, страх и ненависть. Перехватив дочь за руку, Сагайдак умудрился включить передачу. Негодяйка отвернулась к окну и закричала:
– Сережа! Сережа! Сережа!
Машина медленно тронулась с места, постепенно удалясь от места сражения, которое в конце концов скрылось из поля зрения. Победитель понимал, что долго ехать в таком положении не сможет, и кое-как припарковался за ближайшим поворотом.
– Людмила, хватит истерить.
Крик дочери перешел в плач самой несчастной девушки на свете.
– Начинается! Если бы ты знала, как меня достали все эти ваши женские штучки. Нервы с вами нужны – как стальные канаты.
Ответ вслух не прозвучал.
– Зачем ты постоянно закатываешь эти сцены, Людмила?
– Я закатываю? – не сдержала возмущения дочь. – Я закатываю сцены? По-твоему, это я сейчас закатила сцену?
Она говорила прерывисто, захлебываясь рыданиями, и Сагайдак испытал приступ острой жалости. Хотелось погладить дочь по головке, сделать комплимент, купить в подарок какую-нибудь безделушку. Почему обязательно безделушку? Можно подобрать что-нибудь серьезное. Нет, тогда она окончательно возненавидит его за попытку купить ее душу.
– Мила, мы должны сейчас в первую очередь заботиться о маме.
Молчание в ответ.
– Согласись, наши скандалы ей сейчас совершенно ни к чему.
– Тогда зачем ты затеял этот скандал? Зачем? Ну кто тебя просил?
– Скандал затеяла ты, когда решила изобразить из себя Жанну Д'Арк.
– Ничего подобного! Все начал ты, когда возомнил себя рабовладельцем.
– Я не рабовладелец, а всего лишь твой отец.
– Отцы не позорят дочерей, а заботятся о них!
– Моя дочь никогда не будет вести себя, как уличная потаскушка.
– Вот как? Я уже и потаскушка? Собираешься меня выпороть и запереть в подвале?
– Нет, только объясню тебе, как должны себя вести порядочные девушки.
– Где уж мне понять, я ведь шлюха подзаборная! Я ведь давно на побрякушки телом зарабатываю! Так что, папочка, лучше забудь про меня и больше никогда не пытайся воспитывать, только хуже будет.
– Не надейся, Мила. Даже не мечтай! Если понадобится, я тебя за волосы вытащу из любой дыры, в которую тебя нелегкая занесет, как бы ты ни визжала и ни царапалась. Ты мне, видишь ли, дорога. И твое будущее мне не безразлично. И твои парни мне не безразличны. И как ты одеваешься, мне не безразлично. Наверное, тебе кажется, что ты просто одета по моде, но если твоя мода требует выставлять задницу напоказ, я из тебя монахиню сделаю, вот увидишь.
– Замечательно, папочка, замечательно! Ты будешь решать, во что мне одеваться, с кем мне встречаться, куда мне ходить. Тебе не кажется, что я уже вышла из детсадовского возраста?