– Почему же это он закончится?
– Потому что он всегда заканчивается. Иначе не бывает. Вот ты сказала, что мама не смотрит на меня восторженными глазами. Как ты думаешь, почему? Потому что наши чувства уже давно изменились. У нас есть ты, будет еще пополнение семейства. Наши чувства теперь в вас, они осуществились. И мы говорим о кафеле в ванной, потому что хотим, чтобы вы жили удобно и красиво, а не среди руин. Но этот самый переход от фонтана эмоций к спокойному сосуществованию многие не выдерживают. Отношения рушатся вместе с чувствами, и люди начинают друг друга ненавидеть.
– Я никогда не стану ненавидеть Сережку.
– Все так думают, пока не приходят к точке перелома.
– Мы не придем.
– Желаю успеха.
За время разговора Сагайдак успел придти к твердому убеждению, что дочь уже спит со своим проходимцем, и хотел уничтожить его полностью, истолочь в пыль. Прежде, чем в очередной раз завести двигатель, он сказал:
– Людмила, ты вольна угробить свою жизнь. Я понимаю – мы с мамой не сможем тебя остановить силой. Я хочу только довести до твоего сознания простейшую мысль: все в нашей жизни проходит. И хорошее, и плохое. Счастье не длится вечно, горе не царит беспредельно. Люди умирают, уходят, приходят другие. Нужно просто быть предусмотрительным, иначе можно на одном из таких виражей свернуть себе шею. Нельзя до дна растворяться в другом человеке, потому что нет совершенства в мире. Что ни возьмешь – есть и лучшее, и худшее по сравнению с ним.
– А как же чемпионы мира?
– Что чемпионы мира? На место одних чемпионов всегда приходят другие. И каждый чемпион лишил себя много, в том числе и в личной жизни, чтобы стать чемпионом. А в старости, на инвалидности, в одиночестве, сидит и думает, зачем он потратил свою единственную молодость на дурацкий спорт, а не на тихие радости жизни.
– Хочешь убедить меня в том, что в жизни нет ничего хорошего?
– Ты меня слушала или думала о своем Сереженьке? Я пытаюсь тебе доказать, что все проходит, нужно понимать это и всегда быть готовым сделать новый шаг, а не останавливаться на одном месте в радостном изумлении или в приступе черной меланхолии.
– Но это же плохо.
– Что именно?
– То, что нельзя остановить жизнь в любой момент по своему желанию.
– Вот повзрослеешь, станешь читать другие книжки и одолеешь когда-нибудь один толстенький кирпичик, посвященный этому вопросу с самого начала до самого конца.
Милка замолчала, а через несколько минут, когда они приехали домой, без единого слова ушла в свою комнату и закрыла за собой дверь, вывесив снаружи на ручке стащенную из какой-то гостиницы табличку "Do not disturb".