– Алло. Я слушаю. Мария Павловна? Здравствуйте, очень рад. Чем обязан?
Официозно корректный тон журналиста при исполнении быстро сменился на обыденно заинтересованный. Мать покойного солдата искала помощи в связи с неприятностями у младшего сына. Видимо, этим утром все пути вели Самсонова за решетку – самый младший из Первухиных тоже оказался там. Николай Игоревич не имел ни малейшего представления ни о смысле происходящего, ни о способах, которыми он мог бы оказать помощь несчастной. Тем не менее, тема нарисовалась сама собой, из воздуха, и журналист отправился по следу.
Мария Павловна встретила его заплаканная, в стареньком халате, без приготовленного стола с угощением. Прямо у двери, едва успев ее открыть, она начала сбивчиво и непоследовательно рассказывать гостю о постигшем ее несчастье. Ранним утром явились представители власти в таком количестве, какого никогда еще не видел этот дом. Показали какие-то "корочки", какие-то бумажки, что-то сказали и углубились в квартиру, а через минуту спросили, где сын.
– Как где? В своей комнате.
– Где его комната?
Она показала на открытую дверь.
– Его там нет. Зато окно открыто.
Мария Павловна перепугалась, бросилась в комнату сыновей и действительно не обнаружила там Мишку.
– Что вы с ним сделали? – закричала она на представителей власти, но те потребовали от нее замолчать, а затем предположили, что сын выпрыгнул в окно во избежание неприятной встречи с законом.
– Неплохая подготовочка, – уважительно заметил один из мужчин. – С третьего этажа сиганул и был таков. А мы и охранение там не поставили – думали, если прыгнет, то ноги переломает.
Затем представители власти принялись обыскивать квартиру в присутствии понятых из числа соседей, которые сидели в уголке немного потерянные и смотрели в основном на хозяйку. Нашли только книги о тактике партизанской войны и способах изготовления взрывных устройств, которые и унесли с собой, оставив Марию Павловну посреди разоренного и обезлюдевшего жилища.
– Так значит, Михаил не арестован? – заинтересованно спросил Самсонов.
– Ничего не знаю, ничего… – горестно запричитала несчастная мать. – Может, и убили уже где-нибудь на улице. В окошко-то прыгнул, в чем был – вся теплая одежда в прихожей.
– Вы успокойтесь, я не думаю, что в него будут стрелять. А в чем его обвиняют, они сказали?
– Да говорили что-то… Я ничего не поняла, ничего. Какое-то нападение, избиение, причинение каких-то повреждений. Ничего не поняла! Какое нападение? Мишка кого-то так избил, что его с милицией ищут? Чепуха ведь полная!