– Спросить хочу кое-что.
– Что именно?
– Про фирмы, дома, машины и всякую всячину в собственности близких людей высоких чинов нашей иерархии судачат уже несколько лет. Отсюда вопрос: почему дело сдвинулось с места только сейчас и только в отношении Полуярцева?
Главный тяжело молчал и хмуро ел глазами подчиненного.
– Ты опять за свое? Никак не повзрослеешь? Еще не научился отличать правильное от неправильного?
– Как сказать. У нас с вами разные точки зрения по этому вопросу.
– Если у тебя своя точка зрения, какого черта ты здесь выступаешь с неадекватными заявлениями? Всерьез ждешь моего "да"?
– Нет, конечно. Но попусту растрачивать свое время не намерен. Если мой план работы по теме вас не устраивает, я лучше займусь другими проблемами. Я слышал, у нас неплохое литературное общество действует – пойду туда, пообщаюсь с безобидными чудаками. Культура – не моя сфера, но можно подать историю как проявление общественной жизни.
Главред не сводил свинцовых глаз с Николая Игоревича.
– Послушай, Самсонов, я никак не могу понять. Ты считаешь, на Полуярцева возвели поклеп?
– Нет, не считаю.
– Обвинения кажутся тебе справедливыми?
– Вполне возможно. Хотя тоже нужно еще присмотреться повнимательней.
– Ну так в чем же твоя проблема? Берись за дело и присматривайся, сколько угодно. Ты сам не веришь, что он окажется во всем белом.
– У меня нет никакой проблемы.
– Как же нет? Почему ты отказываешься делать свою работу, о которой так красиво говорил прежде?
– Я не отказываюсь. Я обрисовал вам вкратце свой план работы – он вас не устроил.
– Разумеется, не устроил. И ты заранее знал, что он меня не устроит. Тебе предлагают заняться делом, а ты изобретаешь способы уклониться от профессионального долга.
– Ничего подобного. Я бы уклонился, если бы принял ваше предложение.
– Ну вот, опять. Взрослеть собираешься?
– В вашем понимании – нет.
Главный пристально смотрел на подчиненного, искренне желая разглядеть в его лице признаки умственного помешательства.
– Я пойду? – осторожно спросил Николай Игоревич.
– Иди. И будь внимательней на виражах, как бы шею не свернул, с твоими-то творческими запросами.
Самсонов вышел на свободу и натолкнулся на торопливо семенившую к трезвонящему телефону Дашу. Она недовольно отпихнула его в сторону и схватила трубку, словно ждала от нее избавления от незримой беды.
– Алло! Редакция. Говорите, пожалуйста. Кого? Самсонов, подожди! Тебя.
Всю тираду опытная секретарша выпалила с такой скоростью, что Николай Игоревич не успел исчезнуть в офисных дебрях и нехотя вернулся к роковому столу, чтобы с угрюмой миной принять протянутую ему телефонную трубку.