>.
Большинство столкновений вызвал даже не сам Манифест 17 октября, а последовавшие за ним противоправительственные митинги и демонстрации. Участник революционного митинга, состоявшегося 19 октября в Костроме, делился своими впечатлениями: «Появилась шайка мясников, лабазников и др. темных личностей и с криком «ура» бросилась на нас.. Ломовики, извозчики распрягали лошадей, оставляли их у телег и оглоблями и дугами били учащихся»>210>. В Курске толпа напала на демонстрацию, шедшую под красными флагами. После этого черносотенцы разделились на две части. «Первая партия, — сообщали очевидцы, — не исполнила своей задачи, а вторая «на славу» поработала»>211>.
В противовес противоправительственным митингам и демонстрациям прошли патриотические манифестации с хоругвями и царскими портретами. 1905 год начался с подобного шествия, расстрелянного войсками.
После Кровавого воскресенья 9 января 1905 года священник ГЬоргий Гапон, организовавший шествие рабочих к Зимнему дворцу, объявил, что солдатские пули расстреляли веру народа в царя. Его слова стали популярными в революционной среде. Но хотя авторитет самодержавия изрядно пошатнулся, октябрьские события показали, что значительная часть населения по-прежнему оставалась приверженной монархии. Девять месяцев революции не могли полностью разрушить убеждения, складывавшиеся веками.
В оппозиционных кругах утверждали, что патриотические манифестации организуются с одобрения и по инициативе властей. Показательна прокламация Виленской группы анархистов-коммунистов, выпущенная ввиду слухов, что губернатор замыслил организовать манифестацию: «До сих пор эта дикая оргия воздержалась устроить в Литве и Польше погромов, опасаясь смелого отпора наших крестьянских товарищей, всего польского и литовского населения. Но новоприбывший губернатор — этот типичный и безмозглый черносотенец — думает, что ему удастся и здесь в Вильне устроить погром, и с этой целью разрешил патриотическую манифестацию»>212>. Как видим, анархисты ставили знак равенства между черносотенной манифестацией и погромом, возлагая всю ответственность на власть.
В действительности мысль о противодействии революционерам исходила от рядовых людей. В.В. Шульгин вспоминал, как в редакцию газеты «Киевлянин», имевшей репутацию консервативного органа, явилась делегация рабочих с предложением устроить патриотическую манифестацию в ответ на революционные шествия: «Они с красными флагами, а мы с хоругвями. Они портреты царские рвут, а мы их, так сказать, всенародно восстановим». Редактор газеты профессор ДИ. Пихно уговаривал рабочих не предпринимать никаких шагов, но слесарь, возглавлявший рабочих, сделал из его речи неожиданный вывод: «Правильно, бей их, сволочь паршивую!!!»