>.
В Киеве перед погромом распространялись печатные воззвания от имени «великого отшельника лавры». В этих листках призывали «учить своим судом смутьянов, посылаемых жидами и поляками». Однако настоятель Киево-Печерской лавры архимандрит Антоний сразу же заявил, что воззвания являются фальшивкой, а «сам отшельник нелепой выдумкой»>245>. Уже упоминалось, что Голосеевский монастырь в Киеве предоставил убежище нескольким еврейским семьям. То же самое было в Афанасьевском монастыре по распоряжению викария ярославской епархии епископа Угличского Сергия. Правда, один из советских авторов еще в 20-х годах упоминал, что от погрома в Ярославле пострадали исключительно ремесленники и мелкие торговцы «Крупные же врачи и купцы находились в Афанасьевском монастыре под защитой архиерея Сергия. Имущество их было сложено в кладовых монастыря»>246>.
Были случаи, когда представители духовенства пытались преградить дорогу погромщикам. В селе Обухове (Киевская губерния) «из местной церкви выходил в полном облачении и с крестом в руках священник, который уговаривал толпу образумиться и не грабить чужого имущества, но толпа не обращала внимания»>247>. Священник Н. Владимирский из Феодосии, подняв крест, также призывал погромщиков разойтись по домам. «Люди подходили к кресту, целовали его, но все-таки оставались на своих местах*>248>. В Елисаветграде священник Ирыгин увещевал паству прекратить погром, за что получил от своих прихожан камнем в бок. В Егорьевске (Рязанская губерния) была разгромлена квартира священника Богословского.
Вместе с тем общественное мнение называло нескольких архиереев вдохновителями погромов. Такое обвинение было брошено митрополиту Московскому Владимиру (Богоявленскому), который в самый канун Манифеста 17 октября произнес слово в Успенском соборе. По его распоряжению это слово было также оглашено по всем московским храмам. Слово митрополита не содержало призывов к погрому. Митрополит призывал каждого верующего к повиновению властям: «Исполни то, чего от тебя потребуют слуги царевы, что скажут тебе пастыри церкви»>249>>250. Однако в слове имелись грубые выпады в адрес евреев, что вызвало негативный отклик среди интеллигенции и даже части священнослужителей и привело к вмешательству Синода. Впоследствии митрополит Владимир сожалел «о двух-трех неосторожных выражениях, допущенных из-за спешки».
Некоторые церковные иерархи отказывались увещевать погромщиков. По свидетельству одного из прислужников томского архиепископа Макария, «во время пожара два священника пришли к владыке и умоляли его, стоя на коленях, выйти и уговорить черносотенцев и губернатора прекратить все, но владыка не только им отказал в просьбе, но даже выгнал вон, обещая их лишить места»