. Отмечены случаи, когда духовные лица не гнушались насилия, правда, били своих же русских. Так, часть костромских семинаристов пострадала от рук священнослужителей. Семинарист Покровский был избит толпой до полусмерти, «и когда он, спасаясь от преследований, забежал в часовню, то находившаяся там монахиня выгнала его, избив палкой. Семинариста Груздева бил попавшийся ему навстречу священник А. Поспелов»
>251>.
Состав жертв погромов был многонациональным. В Уфе перед погромом распространялось воззвание несуществующего монархического общества с подробным перечнем виновников российских бед: «интеллигенция, земские предатели, жиды, поляки, гимназисты и студенты». Выше уже указывалось, что в нашем распоряжении имеются данные о национальной* принадлежности 1082 человек из 1622 погибших во время октябрьских погромов. Около 40% погибших не были евреями, а среди раненых доля неевреев составляла больше половины. Объектами ненависти для толпы были участники революционных выступлений, интеллигенты и учащиеся, независимо от их вероисповедания и национальной принадлежности. Для черносотенцев все эти люди, имевшие самые различные политические взгляды, сливались в одну враждебную массу «демократов». Этот термин постоянно фигурирует в полицейских сводках и газетных корреспонденциях о погромах. В Нежине, по сообщению полиции, «народ всех русских демократов ловил по улицам, выводил из квартир, заставлял публично становиться на колени перед портретом, присягать, а в процессии идти и петь гимн»>252>. «А давайте сюды список усих демокра-тив!» — говорили участвовавшие в нежинском погроме малограмотные люди, которым слово «демократы», на все лады произносимое на митингах, прочно запало в память. В Орше черносотенцы на вокзале обсуждали между собой: «Вот сейчас с этим поездом демократы едут, мы им дадим»>253>.
В разряд демократов попадали люди, имевшие связи с революционерами. Полицейские документы сообщали, что в селе Веркиевка Черниговской губернии «были разгромлены дома 23 лиц, заподозренных во враждебном отношении к правительству, причем были нанесены побои учителю казаку Еаврилею, считавшемуся главою местных социал-демократов*>254>. Впрочем, полицейские чины сами плохо разбирались в партийной принадлежности демократов. В жандармском донесении из Барнаула говорилось: «Толпы избивали представителей революционных партий и их сторонников. Разрушены дома Пэродского головы и еще двух лиц*>255>. Разумеется, городской голова не принадлежал к революционному подполью, но жандармы, а уж тем более погромщики, не делали различий между либералами и социалистами. Газета «Сибирская жизнь» сообщала, что в Барнауле одинаково пострадали и лавки богатых купцов, и дома ра-бочих-пимокатов, словом, всех «так или иначе причастных к общественной или политической жизни города»