>.
Острую неприязнь у погромщиков вызывали интеллигенты, даже в тех случаях, когда они имели самые умеренные взгляды. Присяжный поверенный, врач, учитель, журналист, земский служащий — вот далеко не полный перечень профессий, вызывавших подозрение в противоправительственной деятельности. Человек интеллигентного вида, попавшийся навстречу патриотической манифестации, непременно подвергался издевательствам. Лидер кадетской партии профессор П.Н. Милюков вспоминал, как в октябрьские дни встретил на Малой Никитской улице людей в картузах и чуйках, толпу, «которую мы в те времена так и называли «охотнорядцами», разумея под этим очень серого обывателя черносотенного типа». Опасаясь за судьбу своего интеллигентского котелка, лидер кадетов поспешил свернуть в ближайший переулок>257>. Из Архангельска сообщали: «Много раненых политиков, ранены мореходные техники и гимназисты... Толпа хотела убить Переверзева, но тот успел убежать с Ивановым, а на другой день они уехали в Петербург. Тартаков-ского, присяжного поверенного, поймали и заставили встать на колени перед портретам, поцеловать его, пропеть «Боже, Царя храни»>258>.
Упоминание о гимназистах не случайно. Учащаяся молодежь в первую очередь становилась объектами нападения для черносотенцев. На протяжении десятилетий российское студенчество немедленно отзывалось на малейшие перемены в общественной жизни. Студенческие волнения, как правило, предшествовали крупным революционным событиям, а высшие учебные заведения превращались в революционные клубы. В бурном 1905 г. революционным брожением оказались охвачены учащиеся не только высших, но и средних учебных заведений. Неудивительно, что в глазах толпы учащиеся выглядели зачинщиками крамолы. В Москве стычки студентов и черносотенцев происходили регулярно, что отчасти объяснялось территориальной близостью Московского университета и Охотного ряда. В настоящей осаде оказались Харьковский и Новороссийский (г. Одесса) университеты. В Нежине нападению подвергся лицей. Местные жандармы телеграфировали, что черносотенцы явились в лицей, «потребовали там большой царский портрет, заставив таковой нести студентов, каковая процессия с пением гимна ходила по городу до 7 вечера». Профессора и студенты нежинского лицея бежали в Киев, но, прибыв на киевский вокзал, узнали, что в городе идет жестокий погром. В Ярославле, по словам корреспондента «Ярославского вестника», после нападения на Демидовский лицей «появление семинаристов, гимназистов и в особенности студентов стало опасным, почему учащейся молодежи в форменной одежде почти совсем на улицах не встречается»