Домовики не колеблются, как обычно, когда им пытается приказать ученик. Они знают, что сердитого Гарри Джеймса Поттера не стоит игнорировать. Один из них вручает мне очки в тот момент, когда Шляпа оглашает факт, способный привести меня в ещё большее бешенство.
— А ещё я видела Петтигрю.
* * *
Меня пронзает очередной спазм боли, и я скрежещу зубами по толстому магловскому мундштуку. Ощущения от растягивания плоти пусть и менее болезненные, чем от костероста, но ненамного. Поппи уже удалила заклинанием остатки костей в моей левой руке, и теперь придирчиво вынуждает расти мою плоть и мускулы.
Двигать могу только головой и правой рукой, потому что она наложила на меня частичное парализующее заклятье.
— Уверен, что не нуждаешься в оглушающем, Гарри? — Поппи не пользуется общепринятым «мистер Поттер». Она очень нежна со мной.
Неловко вытаскиваю мундштук:
— Нет, мне обязательно надо слышать.
«Слышать» относится к группе собравшихся в больничном крыле людей. Я рассказал Дамблдору краткую версию произошедшего в разгромленной комнате, когда настоящего Хмури феникс забрал в больницу. Не став отменять заклятье на двери, Дамблдор оставляет его нетронутым; эльфы в это время восстанавливают классную комнату.
Сразу после моего появления в крыле Поппи дает мне строгое предупреждение по поводу моих ран и только потом начинает работу. Честно говоря, прошло лишь несколько часов с момента окончания нашей беседы, во время которой она говорила, что не желает меня видеть в качестве пациента. Как только Фоукс приносит тело Крауча-младшего, медсестра замолкает. Именно в такие моменты и говорят: «Вот если бы вы видели другого парня…» — но мне и так слишком больно.
Проходит не больше получаса, когда к нам присоединяются Амелия Боунс и Кингсли Шеклбот, «сопровождающие» взъерошенного Барти Крауча-старшего. Почти сразу же появляется Фадж с телохранителем. В вечеринке решают поучаствовать и все четыре декана. Ещё чуть-чуть, и можно создавать квоффл и смело играть в квиддич — конечно, при условии, что выбравшая меня команда не будет слишком многого ожидать.
Крауч-старший поведывает запутанную историю, рыдая над телом своего сына и называя труп то «господином», то «сыном» в одном и том же предложении. Его жена поменялась в Азкабане местами с Краучем-младшим и была похоронена на том отвратительном острове. Где-то прямо перед окончанием предыдущего учебного года в доме Краучей произошел переворот: с помощью мертвой эльфийки младший одержал верх над старшим. Как только Гермиона пойдет в свой следующий крестовый поход под девизом «освободите эльфов», надо будет обязательно предоставить ей это воспоминание.