Прочищаю горло:
— Обычно после обеда у меня зелья с мадам Помфри, но сегодняшнюю тему я пройду очень быстро. Буду счастлив предложить свою помощь.
Она начинает было речь о том, что я лишь на четвертом курсе, но, видимо, вспоминает о големе на дуэли с Седриком.
— Насколько ты хорош в трансфигурации, Поттер?
Ослепительно улыбаюсь ей:
— Это будет как частный урок у Макгонагалл, только я намного круче.
* * *
На меня уставился сонный глаз:
— Сколько сейчас времени?
Поворачиваюсь, прижавшись к Мелинде ещё сильнее. Наши обнаженные тела разделяет только простыня; она перетянула на себя одеяло.
— Около трех утра. Спи, — убираю с её лица парочку прядей.
Открывается второй глаз — её затопляет волна воспоминаний, надеюсь, приятных.
— О, Мерлин! Тебя здесь быть не должно. Тебе вообще сюда не следовало приходить! Не надо было нам этим заниматься! Вот черт! Мне почти восемнадцать, а тебе сколько? Едва исполнилось четырнадцать!
Улыбаюсь в этом тусклом свете и пытаюсь её успокоить до того, как девушка ударится в панику.
— Не знаю, как ты, а я получил удовольствие. Я был лучше Пьюси?
Она практически шипит в ответ:
— Да, но не в этом дело! Это было неправильно, и никто об этом не должен знать.
Ладно, с моей стороны некрасиво за несколько часов поразить Мелинду своим знанием трансфигурации, прокрасться в свою лабораторию и вернуться с бутылкой рома в надежде помочь ей расслабиться и, наконец, убедить её, что массаж поможет ей сбросить напряжение — среди всего прочего — до утра соревнований. С другой стороны, мне действительно требовалось хорошенько потрахаться и, несмотря на то, что она сейчас говорит, парой часов ранее Мелинда была уверена, что это потрясающая идея. Я отлично умею делать массаж, а ещё у меня есть воспоминания об успехах в качестве Казановы. Даже при такой разнице в возрасте было совсем не сложно заставить её снять оборону, а потом, почти сразу же, и одежду. Интересно, как бы все прошло с Пенни в квартире у Олли, если бы нас не прервали?
Поворачиваюсь и утыкаюсь носом ей в шею. Где-то здесь есть местечко… Ах, вот оно. Тем временем шепчу ей:
— Никто и не узнает. Я не хвастун, Мелинда. Не будет знать ни одна душа в замке, за исключением Сортировочной Шляпы. И даже если бы я был хвастуном, тебя бы, наверное, поздравляли бы. Но я не хочу видеть нас на первой странице Пророка и не хочу, чтобы кто-нибудь из так называемых «исправившихся» Пожирателей Смерти что-то об этом узнал. Я очень скрытный человек и собираюсь таким и остаться.
— Значит, ты не ожидаешь, что мы начнем встречаться или что-то в этом роде? — не могу понять, испытывает и она разочарование или облегчение — возможно, и то, и другое вместе.