публикации на тему «происков масонов» стали обычными для консервативной прессы тех лет. Из крупных работ на эту тему обращают на себя внимание книги А.А. Бронзова>66, М.А. Буши>67,
А. Селянинова>68 и графини С.Д. Толь (урожденной Толстой)>69, авторы которых, ссылаясь на сочинения зарубежных, прежде всего французских историков и публицистов, единодушно отмечают антирусский, антигосударственный и шире — антихристианский характер деятельности масонских лож.
Продолжением национально-патриотической струи в изучении или, правильнее, освещении истории русского масонства стали после 1917 года публикации ряда эмигрантских авторов Н. Свиткова>70, Г.В. Бостунича>71, Н.Е. Маркова>72, В.Ф. Иванова>73 и Бориса Башилова (Михаил Алексеевич Поморцев, 1907—1970)>74. Научного значения эти работы не имеют, да, судя по всему, авторы их и не ставили перед собой такой цели. Наиболее интересные из них — сочинение Василия Иванова и «История русского масонства» Бориса Башилова, неоднократно переиздававшиеся в 1990-е годы. Несмотря на очевидную тенденциозность и недостаточную фундированность этих работ (а может быть, как раз вследствие этого), авторам удалось, как представляется, убедительно показать разрушительную роль деятельности ордена «вольных каменщиков» в России. Составлением перечня русских масонов XVIII — первой четверти XIX века, а также популяризацией масонского вклада в русскую историю и культуру занималась в эмиграции Т.А. Бакунина (Осоргина)>75. Ее работа «Знаменитые русские масоны» была опубликована в Париже еще в 1931 году, почти одновременно с книгой Н. Свиткова. В 1991 году увидело свет и второе, московское издание этого труда.
Особую ценность для историка имеет работа Т.А. Бакуниной «Le repertoire biographique des francs-masons ruses (XVIII et XIX secies)». Первое издание ее, осуществленное в 1940 году в Брюсселе, погибло, вследствие чего исследователю следует ориентироваться на второе, парижское издание 1967 года. Чисто масонский взгляд на историю эмигрантских лож 1920—1940-х годов отражен в работе В.Л. Вяземского «Первая четверть века существования зарубежного масонства»>76.
В самой же России после 1917 года обращение к истории масонства долгое время считалось неактуальным для советских историков, и затрагивалась она в их трудах попутно, вскользь, в связи с другими сюжетами. Особенно много здесь сделали литературоведы и философы — специалисты по истории русского просвещения XVIII века (работы П.К. Алефиренко>77, Г.П. Макогоненко>78, Е.Г. Плимака>79, С.М. Некрасова>80). Определенный интерес в связи с историей движения декабристов проявляли к масонству и профессиональные историки (Н.М. Дружинин