Лим не кричал и даже не открыл рта. Лишь спустя какое-то время из его носа начала сочиться кровь. Глаза невидяще смотрели в потолок.
Наконец личинных дел мастер убрал руки.
— Все, готово.
Рыжий какое-то время еще посидел, а потом, стерев кровь платком, встал и надел парик. Расправил локоны, распрямил суженные магией плечи и повернулся ко мне.
— Матка Боска! — прокомментировал Аарон.
Перед нами была моя точная копия.
ГЛАВА 12,
В КОТОРОЙ ВОЕННАЯ ХИТРОСТЬ БЕССИЛЬНА ПРОТИВ Г-НА СЛУЧАЯ
Сентябрь 2017, Альпы
Я сидела на шее у дракона, летящего в ночном небе. Его широкие крылья неторопливо поднимались и опускались. Под нами проплывали реки-автострады, у которых вместо пенных бурунов были крыши фур и легковых машин. Бегущий свет фар напомнил мне бешеный ток крови в сети капилляров. Движение — одно из ярчайших проявлений жизни, обычной, человеческой, как и свет диодных реклам маячившего впереди города.
— Сейчас поднимемся повыше, держись крепче, — прорычал Аарон в своей драконьей ипостаси.
Надо отдать должное, вторая суть ящера нравилась мне гораздо больше человеческой. Во всяком случае, с чисто эстетической точки зрения, нынешний червленый Аарон с белыми подпалинами по бокам и животу был, на мой взгляд, гораздо симпатичнее. Я ухватилась за черный шипастый гребень, когда дракон, заложив вираж, начал подниматься выше и выше.
Звезды помчались над головой с головокружительной быстротой, а многоцветное сияние рекламы будто ухнуло вниз, превратившись в яркую световую лужу, быстро удаляющуюся. Аарон вдруг резко ушел в сторону, выравниваясь, закружился винтом, и я изо всех сил вцепилась в него. Над головою почему-то оказалась чернота земли, а под ногами — луна. Еще один переворот, и картина мирозданья вновь перевернулась.
— Ты цела? — обеспокоенно спросила зубастая морда.
— Ты о моральной или физической стороне вопроса? — съязвила я, за витиеватостью фразы пряча испуг.
— В обоих.
— Да. Нет.
— «Да нет»? — переспросил озадаченный дракон.
Не иначе, он вспомнил так любимое нашими русскими женщинами выражение «Да нет, наверное», суть которого мог понять только тот, кто с молоком матери впитал все нюансы великого и могучего. Для тех же, кто учил язык Достоевского и Толстого по учебникам, сакральный смысл фразы так и оставался загадкой.
— Да — физически цела. Нет — морально не совсем, — пришлось пояснить этому польскому ящеру. — А что это было с тобой?
— Не со мной, с беспилотником. Я только что нечаянно на него напоролся. Это хоть и мелкая гадость, но лопасти острые, по морде слегка задели.
По спине прошла дрожь: а если бы это был вертолет или кукурузник? Данную мысль и озвучила. Аарон лишь хмыкнул и полетел чуть ниже, поясняя: на высоте «боингов» он летает только один, да и людей его драконья суть чует хорошо. А вот мультикоптеры и прочая беспилотная ересь, да, мешают. Успокоил как мог, называется.