и смотрел на свои руки, пока крутил ими снова и снова. Когда я встала, он вскочил и
схватил полотенце, завернул меня в тяжѐлое тепло, будто обнял.
Но затем он снова отступил, очевидно не в состоянии, или будучи не уверенным в
том, чтобы пересечь какую-то черту, которую я не замечала. Он смотрел, как я
чистила зубы – трижды, расчесывала волосы и использовала почти всю бутылку
ополаскивателя для рта. Я не смогла убрать изо рта вкус Доминика тоже. Я знала, что
это в основном было в моей голове, но... Я просто хотела, чтобы всѐ это
закончилось.
Майлз положил руки на мои плечи и повѐл меня в сторону спальни. Это была очень
милая комната, в центре кровать размера кинг-сайз, мой знакомый чемодан,
открытый на стойке. Я подошла к нему и порылась в поисках мягкой футболки, в
которой могла лечь спать. Я услышала, как дверь открылась, и повернулась к ней,
Торн – 3 Гленна Синклер
часть меня ожидала увидеть Доминика, стоящего там. Но там был Майлз, который
пытался проскользнуть.
– Не уходи.
Он колебался, стоя спиной ко мне.
– Я думал, что тебе нужно пространство.
Я качнула головой, несмотря на то, что он не мог меня видеть, слѐзы снова
покатились крупными каплями по моим щекам.
– Пожалуйста... Я...
Он повернулся и злость, или всѐ остальное, что было написано на его лице, тут же
испарилось. Он бросился ко мне, но, как и раньше, он не трогал меня. Он стоял в
миллиметре передо мной, его взгляд двигался по мне, как ласка. Я шагнула к нему,
отпуская полотенце, позволяя ему упасть, пока скользила руками вокруг его шеи.
Руки Майлза обвились вокруг моей талии, а затем все сомнения исчезли. Он крепко
прижал меня к себе, его губы нашли мои с интенсивностью, которой не хватало – чего
мне не хватало в нѐм – до этого момента. Я застонала, и боль рассекла мою челюсть,
когда я открылась для него. Тем не менее, удовольствие от того, каким он был
знакомым, его вкус, его прикосновения затмили эту боль.
Подхватив под попку, Майлз приземлился на кровать вместе со мной, в это время его
губы спустились от моих губ, и начали исследовать мою шею. Я прижала голову к
подушке, вдыхая, пока его ладони нашли один из моих сосков, описывая по нему
прекрасные круги, которые посылали волны удовольствия по всему моему телу. А
затем его зубы оказались на другом моѐм соске, как будто он был самым вкусным,
что он пробовал. Покусывания превращались в прекрасное давление его рта.
Впервые за долгие дни мой разум полностью отключился. Все эти мысли, что
крутились в моей голове, теперь внезапно замедлились, а затем и вовсе исчезли.
Мои руки в его волосах, дерганье за его рубашку – были только эти мысли, только