Кстати, эта девушка (а звали ее Таня, конечно) появилась ровно через год, летом 1958 года, когда я готовился к экзаменам в ДВПИ (Дальневосточный политехнический институт). Это во Владивостоке, если кто не знает.
Какие-то суки из Министерства просвещения именно в том году отменили все льготы для медалистов, и моя золотая медаль осталась лишь побрякушкой. Мне предстояло сдать 5 экзаменов.
Родители были на даче в Океанской, а я сидел и зубрил что-то. И тут появляется она…
Короче, мы процеловались часов пять. Я дико устал. Самое интересное, что тогда поцелуи, даже в таком невероятном количестве, не воспринимались как прелюдия к чему-то более существенному, а были вполне самодостаточны. Правда, после таких сеансов дико болели яички. Не знаю, что болит у девушек, но, наверное, тоже что-нибудь болит.
Она ушла, пообещав назавтра прийти снова. Ко мне медленно возвращался разум. Я понял, что одно из двух: либо мы целуемся, либо я поступаю в институт. И я смалодушничал. Я позвонил своему другу, который тоже готовился к экзаменам в двух шагах, на Пушкинской улице. И через час переехал к нему вместе с учебниками.
Это позорное бегство отодвинуло мое возмужание на два года. Потому как, вспоминая эту Таню, я думаю, что мы добрались бы до существенного уже на следующий день.
Ну и что? Поступил я в институт… С другой стороны, ну расстался бы я с девственностью двумя годами раньше?
Один черт.
Думаю, у каждого есть излюбленные имена, а точнее, имена, с которыми чаще возникают отношения. Не с именами, понятно, а с их владелицами.
У меня таких имен два: Татьяна и Ирина. Если посчитать, то каждого имени набралось бы на женскую волейбольную команду вместе со скамейкой запасных. Причем в молодости преобладали Татьяны, а потом их стали теснить Ирины. Есть вполне распространенные имена, которых как-то не попадалось практически. Светлана, Люба, Настя. Я имею в виду любовные и близкие отношения.
Особняком стоят экзотические имена: Алла, Элла, Барбара, Маргарита. Но о них в свое время. Это все было коротко, ненадежно, да и ненужно.
Имя Марина забронировано за моею первой женой и женщиной. Оно свято до такой степени, что когда, много лет спустя возникла женщина с этим именем (кстати, роман с нею был практически последней каплей, разрушившей первый брак), то она была переименована в Машу. Но об этом тоже потом.
Елена – имя для жены. Хотя не только.
Вера, Надежда, Любовь – все мимо. Что символично.
А Полины, Дарьи, даже Марьи в наши времена не водились. Как Антоны, Кириллы, Максимы и Иваны среди мальчиков. Их просто не было. В 1953 году в моем шестом классе в Москве было 14 Александров из 40 учеников (школа была мужская).