VIP (Александр Сокуров)
1 июня
В связи со вчерашним показом по ТВ «Русского ковчега», кусочек которого я застал, вернувшись из заграниц вечером, но досматривать все равно не стал, вспомнилась практически единственная встреча с моим двойным тезкой.
Она могла состояться значительно раньше – на студийном показе фильма «Скорбное бесчувствие», куда А. Н. сам меня пригласил, позвонив по телефону. Я пришел в просмотровый зальчик «Ленфильма», куда набилось человек 50–70, и посмотрел фильм, после чего незаметно скрылся, испытывая перед Сокуровым страшное неудобство, поскольку ничего восторженного и просто хорошего про фильм сказать не мог, а плохого не хотел.
После этого Сокуров больше меня на просмотры не приглашал.
Встреча же состоялась незапланированно. Однажды меня пригласили выступить перед читателями в ДК им. Ленсовета. Это было обычным в те времена, я выступал не реже одного раза в неделю, пока вообще не отказался, поскольку эти встречи уже не несли чего-то нового, а работе мешали.
В тот раз я пришел в ДК, явился к устроителям и только там узнал, что выступающих на самом деле будет двое – Сокуров и я. Это был такой сюрприз устроителей – для меня и Сокурова. Они почему-то посчитали, что так будет оригинальнее.
И совершенно не ошиблись.
Зал был полон (не тот, большой, конечно, а где-то на третьем этаже, мест на 200), нас с тезкой разместили на сцене за небольшим столиком, и мы начали общение с народом. Поначалу каждый рассказал о себе, а потом мы отвечали на вопросы. Их задавали то Сокурову, то мне, в то время рейтинги нашей питерской популярности не очень отличались.
И тут выяснилось, что невозможно установить общую атмосферу встречи, когда выступают два таких разных человека. Я обычно, выступая перед читателями, все же пытаюсь их немного развеселить. Иногда это даже получается. Но Сокуров был предельно серьезен, я бы сказал даже – мрачно-серьезен, поэтому мои шуточки выглядели чрезвычайно неуместно, будто вдруг клоуна выпустили на сцену в шекспировской трагедии. Я это сам почувствовал, и мне стало как-то жутко неудобно. Но рассказывать о своих книгах в сокуровском ключе чрезвычайной серьезности и всечеловеческого трагизма я просто не умею. Да и не выдерживают они испытания трагизмом.
Поэтому я мучался, а Сокуров, по-моему, нет. Он был углублен в себя.
И только когда в последней записке кто-то из слушателей задал вопрос: «А не хотели бы вы поработать вместе как сценарист и режиссер?» – я от души рассмеялся, представив себе эту картину. А. Н. и тут остался серьезен и сказал почему бы нет типа. Но это просто была дань вежливости.