Воложский стоял за мольбертом и делал паре замечания:
– Больше экспрессии! Что вы как замороженные! Яна, ты летишь и изумленно обозреваешь землю. Где изумление? Тим, тебе тоже интересно, что происходит внизу. А ты как будто вагонетку с углем толкаешь!
– Игорь, я уже час опираюсь на вытянутые руки. Какой уж тут интерес!
– Поговори еще.
Воложский сделал еще несколько мазков и вдруг отбросил кисть в сторону:
– Все, на сегодня закончили. С вами просто невозможно работать.
Пара облегченно вздохнула и ринулась вниз. Тим разминал затекшие руки, девушка тоже сделала ряд энергичных движений.
– Таня, проходите, – позвал меня Воложский.
Он уже перестал обращать внимание на Яну и Тима.
– Садитесь вот сюда, – он пододвинул мне кресло. – Какой портрет хотите?
– В каком смысле? – недоуменно спросила я.
– Реальный или абстрактный?
– Реальный, – поспешила я с ответом, вспомнив чудовищную женщину на кар-тине.
– Понятно. Тогда приступим. Я сейчас сделаю живописный набросок.
Он подошел ко мне вплотную, взял мой подбородок и слегка приподнял его. Потом обхватил мое лицо обеими руками и повернул влево. Я почувствовала, что от его прикосновений у меня по телу побежали мурашки. Вот черт!
Воложский отошел, взял холст, натянул его на подрамник и поставил на мольберт. Достал что-то похожее на толстый карандаш. Потом в левую руку взял палитру, выдавил на нее краски и начал писать. Прошло совсем немного времени, Воложский отложил краски и кисть и произнес:
– Готово.
Я подошла к мольберту. С холста на меня смотрела изысканная леди с европейским шармом. Особенно выразительны были глаза и плавный изгиб шеи.
– Мне очень нравится, – сказала я. – Сколько я вам должна за портрет?
– Это еще не портрет, милая девушка. Я же сказал, делаю набросок.
– Никогда бы не подумала, что это эскиз. На мой взгляд, портрет уже закончен.
– Не-ет, – нараспев произнес он. – Это только начало.
– Как начало? Разве написать портрет так сложно?
– Хм. Для того чтобы написать одну только голову, нужно иметь достаточные знания о скелете, мышцах, коже. О том, как именно свет ложится на поверхность, как отображают окружающий мир глаза, как передать возраст и эмоции модели. Живопись затрагивает практически все ветви науки: биологию, физику, психологию. И это без учета собственно живописной техники.
– И вы все это знаете?
Он не ответил на мой вопрос.
– Знаете что? – Он взглянул на меня. – Сейчас у меня еще один сеанс. Часа через два я буду свободен. И приглашаю вас на вечеринку в стиле вамп.
– В стиле вамп? Вроде бы Хеллоуин еще нескоро.
– Это не связано с Хеллоуином. В общем, приезжайте к шести в клуб «Квест».