Брат повернулся корпусом ко мне и положил руку на плечо, как часто делал это раньше на концертах. Я непроизвольно улыбнулся. Билл пел уже тише почему-то, но от этого песня казалось ещё проникновенней, и его голос обволакивал какой-то невидимой дымкой, уносил из этого кабинета. А моё воображение почему-то разыгралось, и я даже реальность по-другому воспринимать стал. Взглянул на Билла. Он был так близко, до сих пор не убрал руки с моего плеча. Мне даже мерещилось, что брат тянется ближе и ближе ко мне, совсем крыша поехала. Я снова перевёл взгляд на струны, дабы не сходить с ума. Было здорово играть и слушать Билла. В ушах появился какой-то шум, и для меня голос брата иногда опускался совсем до шёпота.
Эта пара минут была потрясающей, поэтому последний раз я проводил по струнам с едва заметным вздохом разочарования, не хотелось заканчивать. Билл сразу же убрал руку с моего плеча, точно держать её там можно было только под музыку. А у меня возникло ощущение, что мы вернулись на землю грешную, спустившись откуда-то с небес. Я хочу играть. Чувства переполняли, и помимо великолепного ощущения такой близости близнеца, ко мне явилось осознание того, что я безумно хочу на подмостки, что в моей жизни этого пунктика не хватает; что снова хочу на огромный стадион, на сцене которого захватывает дух, потому что смотреть на многотысячную толпу так же удивительно, как смотреть вниз со страшной высоты.
— Том, знаешь, как я хочу петь…
Он тоже об этом думал. В очередной раз наши мысли сошлись.
— Знаю.
Мне безумно хотелось дать это Биллу, чтобы стереть печаль с его лица. Он, конечно, редко предавался воспоминаниям или просто виду не подавал. Всё равно кусок от нас оторвали, и с этим уже ничего не поделать.
Я обнял Билла за плечи и притянул к себе. Во мне возникло желание что-то изменить, преобразовать нашу жизнь, чтобы либо вернуть какие-то моменты, либо выкинуть их из памяти навсегда. То есть нам нужно то, что сможет затмить воспоминания, мы нуждаемся в красочном настоящем, от которого невозможно отказаться ради ностальгии или мечты повернуть время назад.
Если быть до конца честными, то виноваты мы сами. Нельзя пенять на судьбу-злодейку, утверждать, что продюсеры нас гадко кинули и прочее. Кинули мы и прежде всего самих себя. Если бы не идея этой школы, не знаю, чем бы мы все сейчас занимались. Ведь весь этот бред о дизайне, стоматологии и что там кто ещё говорил — чистой воды ложь. Хотя подходит ли сюда выражение «чистой воды», она же грязная, причём загаженная очень обстоятельно.