что с того? Мне нужен ещё и кусок хлеба! Вот вы, где вы берете кусок хлеба?
– Пенсию государство переводит, да и заначка есть, – признался он.
– А у меня нет, нет гребаной пенсии, вообще ни хрена нет, кроме украденных
денег с фирмы! – я перешел почти на крик, распалённый дурацкими доводами
старика и не отошедший ещё от предыдущих тяжёлых дней, тут Федор
Иванович одёрнул меня и жестами показал, что нужно замолчать. Он побежал в
кусты, я оглянулся в сторону стройки, там двое рабочих, вышедших на
кладбище смотрели в нашу сторону, пришлось рвануть в кусты за дедом.
– Ну вот, внимание привлёк к моему оборонительное пункту! – дед негодовал, – а
они в "Зиккурате" Своём знают своё дело! И строить и разрушать умеют, найдут
меня и всё, на цепь посадят!
– Где? – удивился я, – в "Зиккурате"?
– Да, а чего? – нас скрывали кусты.
– Я приехал в командировку в эту фирму, – признался я.
– И там украл деньги? И вовсе не журналист? – спрашивал дед.
– Нет, – отмахнулся я.
– Это и не важно, будь ты хоть дворником, хоть президентом, судьба все равно
приводит к набережной жизни на которой нам не разминуться! Мы идём
навстречу и ты видишь в моих глазах свои глаза!
– Черт! Прекрати! – меня злило всё, и это кладбище и эта стройка этой фирмы и
дед и проститутки и гостиница и леопардовое белье, начинался невроз
безысходности.
– Хочешь покидать в них краской? – спросил дед, он достал из карманов
маленькие баночки, вроде как из под мёда или джема, заполненные синей
краской и добавил извиняющимся тоном, – только синяя, нашёл в подполе, давно видимо лежала.
– Разбавил своим пойлом? – спросил я.
– Как догадался? – дед явно подыгрывал.
– Хочу! – я протянул руку за баночкой, – откуда кидать будем?
– Справа, – он показал на холмик недалеко от стройки, – второй опорный пункт
мой, ну он только приметный! Когда их нет я там!
– Ну они же нас увидят?
– А нас двое, мы бойцы за землю, её создания и мы имеем не меньше прав, чем
они!
– Ты думаешь эти рабочие имеют права? – ухмыльнулся я.
– Вполне! Достаточно чтобы понимать, что мёртвых трогать нельзя!
– А как же приказы, работа?
– Я вот не работаю, но жив же!
– Семья? – я уже допрашивал Федора Ивановича.
– Невинные жертвы великой войны! – дед не отступал.
– Не совсем согласен, но давай позабавимся! – я все же хотел внести свою лепту
в борьбу с системой, жаль только у нас всегда так: победить мы хотим систему
действующую, чтобы ничего не принести взамен, ведь сами не знаем чего
хотим. Но это общечеловеческая слабость с начала времён, а с появлением
закона стало ещё хуже, каждый хочет больше ягод и мяса, но убивать просто так