заборчик, ограничивающий его, наверное, теперь работала не моя логика и
мысли, а мозг работал отдельно.
Я сорвал несколько веток с деревьев и спрятал все вещи Федора Ивановича у
заборчика, укрыв ветками. Туман, в голове сплошной туман. Я бежал в банк. Все
спокойно, приветливые девушки, серьёзный офис.
– Лонгов Виктор Степанович, – я протягиваю паспорт.
– Да, всю сумму, – говорю я.
– Вам повезло, – говорит девушка, – обычно такую крупную сумму нужно
заказывать за день, но сегодня клиент крупный отказался.
Она улыбается.
– Повезло? Да уж, повезло, – пытаюсь улыбаться я, – в кассу? Хорошо.
В кассе выдают сумму для меня дикую, я вспоминаю, да, я никогда не держал
столько денег в руках. Я даже взвешиваю деньги в руке, зачем не знаю, они
лёгкие, свойства денег: Лёгкие, но и тяжёлые, забавно, как тяжело достаются и
как легко уходят, но нет, вы от меня не уйдёте, я смотрю на них, я их прошу не
уходить. У них есть чувства, я знаю, у них есть душа, я даже могу
почувствовать их запах, свежий, сочный. Я их люблю, я хочу их любить. Они не
должны уйти от меня, они мне очень нужны.
Задыхаясь, я бегу по городу, я давно не бегал, только если за женщинами, но они
не так подгоняют, как страх, во истину инстинкты выживания премного выше
инстинктов размножения! Небольшой магазин на моем пути, какой-то совсем
малюсенький торговый центр.
– Суперклей? – без лишнего спрашиваю я.
– Да, – молодой паренёк достаёт тюбик и даёт его мне.
– Ого! У вас и тональный крем есть? Хороший магазин! – я хватаю тональный
крем и бегу, оставляя сдачу, на кладбище.
Я нахожу то место, где спрятал одежду старика. Туман, всё как в тумане. Я
одеваюсь, я быстренько наклеиваю брови, бороду, мажусь в грязи, надеваю
маску. Я не могу посмотреть на себя в зеркало, но я чувствую себя бомжом и
психом, от меня идёт особенный запах, брови закрывают реальный взгляд на
мир. Я оглядываюсь, никого нет, и я копирую голос деда, получается не очень, но с другими он был особо не разговорчив. Что я делаю? Туман, всё как в
тумане. Я прячу одежду Виктора Лонгова, я не Виктор Лонгов, я иду домой. Я
не встречаю никого на своём пути, мне опять бешено везёт. Дом, милый чужой
дом. Что я делаю? Туман. Я падаю без сил на кровать так противную мне, от
неё пахнет очень плохо, вроде даже дерьмом, ничего, когда нет сил можно
упасть и в снег в окружении волков, тогда настанет конец, как и сейчас, настал
конец Виктора Лонгова. Начиналась и заканчивалась третья ночь в леопардовом
царстве, да, это продолжало быть леопардовое царство, так как звери и
продажные люди никуда не делись, я сам был леопардом, бегущим прочь от стаи