Рядом тревожно затрубил рог. В темноте со всех сторон из поселка к хейдрику ярла торопливо бежали воины, на ходу надевая доспехи. Пикеров становилось все больше.
Но пришелец крутился в центре круга, подобно вихрю. В его руках меч выписывал немыслимые фигуры, с ужасным гулом рассекая воздух, иногда глухо ударяя в тела противников, которые подошли слишком близко.
Вот упал, разрубленный пополам, Ярно — Рыбий Ус. Сел, пытаясь удержать кишки в распоротом животе Мартин — рулевой драгбота. К ногам Хьюго подкатилась, брызгая кровью из перерубленных артерий, светловолосая голова Эриха, того самого веслового, который выиграл в кости первым попробовать пленницу-южанку… Еще кто-то упал, и еще; на песке стало скользко от крови, пикеры гибли один за другим. На лице ярла, перекошенным яростью, вдруг мелькнула растерянность: такого поворота он не ожидал. А пришелец, пробиваясь сквозь толпу отчаянных рубак, приближался к нему…
— Стойте!! — закричал Хьюго мечущимся в темноте теням. — Стойте! Мечи в ножны. Мы проиграли эту битву, хьярны! Нам ли биться с бессмертным!
Услышав такой крик вождя, пикеры остановились и отступили. На их перемазанных кровью лицах нарисовалось крайнее изумление. Они оглядывались друг на друга, ничего не понимая, моргая на чужака в центре круга, освещая его факелами. Кто-то из самых осторожных даже предпочел сделать шаг назад и отойти в тень за камнями.
Из темноты выскочил дурачок-Ульрих. Он упал на землю и ползком подобрался к ногам йорга, измазавшись в лужах крови.
— Я здесь… Я здесь, — повторял Ульрих, молитвенно протягивая руки к чужаку. — Я здесь. Ведь ты пришел за мной? Я тебя ждал, сын Одрика! Я здесь… Видишь меня?
Ульрих коснулся ступни воина, обнял его ногу и замер. Затем поднял лицо к ночному небу и счастливо улыбнулся.
— Спасибо, спасибо тебе, Одрик! Я прикоснулся к бессмертному воину.
— Копья… Копья и топоры не берут… Бессмертный… — послышался шепот. — Огненный йоррунг… Одриксон. Сын Одрика…
Как-то странно посмотрев на блаженного Ульриха, ярл Хьюго Змей выступил вперед и положил к ногам пришельца свой топор, неловко согнув в поклоне грузное тело.
— Прости, сын богов, нас, темных хьярнов. Мы не сразу разглядели в тебе бессмертного. Мерзкие бабы украли твой пояс. Я забрал его из грязных рук: негоже вороньему дерьму прикасаться к оружию бога. Сейчас твой пояс принесут. А пока присядь с нами, раздели нашу трапезу. — Хьюго снова низко склонился и подобострастно улыбнулся, взглянув на божественного воина взглядом загнанного в угол волка.
Тот, кто представился Брете йоргом, продолжал стоять неподвижно в центре круга. Ни один мускул не дрогнул на лице пришельца. Он был сейчас похож на гранитную глыбу, обрызганную жертвенной кровью. Меч, добытый в бою, он опустил вниз; с острия клинка стекали багровые капли.