В поезде «Гвоздика» передала контейнер некоему Рафи Пересу. Нам он не известен. Рафи Перес, попрощавшись с «Гвоздикой», сел в машину израильтян, ведущих за ней наблюдение. Машины «Рено» и «Пежо» с вокзала в 22.40 приехали по адресу бульвар Гарибальди 17, где расположено агентство по сдаче автомашин в аренду. Принятыми мерами установлено, что сотрудники «Моссад» иногда используют это агентство как конспиративную базу вне своего посольства. Полагаем, что наши действия по контролю за сотрудниками «Моссада» противником обнаружены не были. Анализ действий израильской резидентуры позволяет сделать вывод, что «Моссад» подозревает «Гвоздику» в сотрудничестве с нами и пытается получить этому практическое подтверждение. Однако, мы также не исключаем, что проверка «Гвоздики» связана с её возможным участием в разведоперациях «Моссада»
Резидент Окунев.
В первом часу ночи в квартире старого холостяка, некоего Леона, раздался телефонный звонок. Гали ласково называла его «мои пожарник» за его безотказность.
— Это пожарная станция? — игриво поинтересовалась Гали.
— Кто это? — с спросонья «пожарник» плохо соображал.
— Это пожарная станция? Скорее пришлите пожарника с самым длинным и толстым брандспойтом. Пожар по старому адресу. На сборы пять минут.
— Хорошо, хорошо, — рассмеявшись, Леон положил трубку и стал одеваться.
Впереди его ждала бессонная ночь. Если уж мадам Легаре решила прибегнуть к его услугам, значит они ей ОЧЕНЬ необходим.
* * *
Гали уже и не помнила, где и когда она познакомилась с этим чудом природы. Где-нибудь на приёме или, скорее всего, в салоне красоты. Первое, что бросалось женщинам в глаза, когда они видели Леона, — это безукоризненные пропорции его тела и лица. Как-то он признался Гали, что в молодости подрабатывал натурщиком. Когда он впервые разделся перед ней, Гали даже забыла на минуту, зачем она пригласила его к себе домой. Перед ней стояло ожившее творение итальянских мастеров эпохи Возрождения. Леон никогда не занимался специально своим телом. Он не любил спорт, пот, стадионы и утренние пробежки. Никакой диеты и фитнес-клубов. Все это богатство — накаченные мышцы, плоский живот, широкие плечи, красивые линии спины, мощное мужское достоинство, греческий профиль — все это досталось от отца грека-винодела и матери-итальянки. Леон любил женщин, и они отвечали ему тем же. Профессиональным натурщиком он не стал, пришлось с этим делом завязать. Мужчины — скульпторы и художники, почему-то, после второго или третьего сеанса, не выдерживали искуса и пытались познать его гораздо глубже… Леон испытывал естественное отвращение нормального мужика к однополой любви. Получив отказ, иногда в очень резкой форме, творцы теряли вдохновение. На том и расставались.