Уже на следующий день Коган начал курить, причем — американские сигареты, что еще на несколько пунктов подняло его в глазах Иды.
Она даже перестала называть его, как бывало обычно, «бедным студентом», что вознесло Когана едва ли не на вершину блаженства.
Увы, суровая действительность напоминала о том, что даже если тебя не зовут бедняком в глаза, это еще не значит, что ты перестал быть им фактически. Новый костюм, импортные сигареты, практически ежедневное посещение ресторанов и танцевальных площадок, без которых Ида не представляла себе жизни, пробили в скудном бюджете Когана огромную брешь. Он запутался в долгах. Именно тогда окончательно забросил спорт, которым занимался раньше, справедливо полагая, что спорт полезен для здоровья. Стал пропускать занятия в институте.
Все время Якова, свободное от свиданий с любимой, теперь уходило на поиски денег. Поиски сводились к тому, что Коган выпрашивал в долг везде, где только можно и нельзя. Вскоре произошло неизбежное: в долг ему давать перестали, самые нетерпеливые и темпераментные кредиторы грозились побить. Жизнь превращалась в сплошной кошмар.
Яков часами не мог заставить себя выйти из дома, частенько стал выпивать, пытаясь уйти от неотвязных мыслей о долгах. Даже планировал обокрасть соседа по квартире, безобидного старого часовщика Ефима Марковича, все достояние которого едва ли могло бы покрыть даже треть долгов зарвавшегося влюбленного.
Но кража не состоялась: Якову пришлось переехать в общежитие, жившая вместе с ним и матерью двоюродная сестра вышла замуж, в положенный срок родила, и комнату Якова превратили в детскую.
Переезд в общежитие ознаменовался первым в жизни Когана настоящей многочасовой пьянкой в компании новых соседей. Он даже пропустил несколько свиданий с Идой, сказавшись по телефону больным. Дальше падать было некуда.
И тут неожиданно предложили помощь новые знакомые, стиляги, друзья Иды. Один из них, долговязый, развязный парень по прозвищу Шпуля как-то предложил осовевшему от очередной порции коньяку Якову:
— У меня есть партия пластов. Если хочешь, попробуй толкнуть их в своей общаге. Прибыль пополам, — добавил он после царственного кивка. Очевидно, гордился своей честностью и великодушием.
Положение Когана было безвыходным, и согласился он практически сразу. И дело пошло!
Вероятно, какая-то склонность и даже талант к коммерции были у Якова в крови, но и без того товар, который он стал предлагать студентам своего института, пользовался спросом необычайным. Первую же партию импортных пластинок удалось очень выгодно сбыть Кольке Мухину, соседу по общежитию. Тот заявил, что залезет в долги, бросит, если потребуется, выпивать, но такие великолепные записи Армстронга и Фицжеральд он иметь просто обязан. Пить Колька не бросил, ведь и покупочку-то обмывали вместе, сидя в одних трусах на соседних общажных койках и выпивая портвейн прямо из бутылок. Но в долги действительно залез основательно. А Коган с облегчением рассчитался после этой несложной операции с самыми неотложными своими долгами.