Яков Соломонович с неудовольствием посмотрел на какого-то работягу, вошедшего в вагон электрички на одной из промежуточных станций и устроившегося на несколько сидений впереди профессора. Ну, куда он едет, какие-такие у него дела вдруг появились в Москве? А, впрочем, ладно. Не может же этот человек проникнуть в его невеселые мысли. Просто, как всегда в последнее время, шалят нервы.
…На следующий день после решения, принятого на мокрой скамейке в парке, Коган появился в кабинете представителя КГБ, который курировал их институт. Где находится этот кабинет, знали в институте все, а вот внутри побывать удалось немногим. Не очень, правду сказать, и стремились.
Коган не знал, что такого особенного он ожидал увидеть в этом кабинете, но обстановка его несколько разочаровала. Содержащийся в идеальном порядке письменный стол, стул, пара кресел, шкафы с книгами и какими-то папками. Даже портрет Дзержинского, который Яков считал непременным атрибутом кабинета чекиста, отсутствовал. Навстречу ему из-за стола слегка привстал моложавый мужчина лет сорока пяти — пятидесяти. Протянул руку для рукопожатия, гостеприимно указал на одно из кресел и вопросительно посмотрел на Якова. Тот, сбиваясь и путаясь в словах, сообщил, что глубоко раскаивается во всем том, что произошло с ним за последние несколько месяцев.
Чекист с пониманием и ободряюще кивнул.
И вот, словно с разбегу ныряя в воду, Яков предложил ему, что отныне он, Коган, станет глазами и ушами чекистов в институте.
Опять же, неизвестно, какой реакции ожидал будущий профессор на эти слова, но ответ работника КГБ его удивил.
В общем и целом, он сводился к фразе «Поживем — увидим». Кроме того, чекист по-отечески пожурил его за совершенные в последнее время ошибки, посоветовал подналечь на учебу, ведь это, как ни крути, она для студента главное.
На том тогда и расстались.
Вся эта история закончилась для Когана лишь выговором в учетной карточке члена ВЛКСМ. Что называется — отделался легким испугом.
* * *
Яков Соломонович вздохнул. За окном электрички мелькали уже московские пригороды. Да, много, много раз с тех пор приходилось ему бывать и в том заветном кабинете, и в десятках ему подобных. Возможно, теперешняя его неизбывная неврастения — следствие этих постоянных визитов. Но за все в жизни нужно платить. А жизнь его, как ни крути, в общем и целом, удалась на зависть многим.
В 36 лет Коган блестяще защитил кандидатскую диссертацию и получил должность ассистента на кафедре МВТУ. К этому времени он был счастливо женат и у него росла дочь Роза.