— Госпожа.
Чужой голос прорвался сквозь окутавшую ее тьму. Руки легли на дрожащие от всхлипов плечи. Она забыла, где находится и кто этот человек рядом с ней. Ей не было до него дела и до всего мира тоже. Что ей мир, если в нем нет Лоредана? Зачем ей глаза, если они не видят любимого? Зачем руки, если не могут его обнять? Для чего губы, если нельзя его поцеловать? Внутри Аурики было пусто. Отныне она обречена жить незаполненным сосудом.
Аурика позволила отвести себя к кровати. Разрешила уложить и накрыть сверху покрывалом. Она покорно закрыла глаза, когда ей велели. Но она абсолютно ничего не чувствовала.
Подогнув колени и обхватив их руками, она задремала. Сон ее был беспокоен. Вместо отдыха он приносил страдания, но Элай не рискнул ее разбудить. Он не был готов снова наблюдать ее горе. Слишком потрясло его увиденное. На краткий миг ему почудилось, что девушку оставило желание жить, такой обреченный у нее был вид.
Пользуясь передышкой, он осмотрел рану. Стычка на площади не прошла даром — швы разошлись. Не имея под рукой ни иглы, ни ниток, Элай обмотал вокруг живота кусок ткани и затянул узел потуже. Ничего страшного не случится, если он займется раной позже. Оставлять Аурику одну неразумно.
Он распорядился насчет ужина. Не зная, чем угодить девушке, заказал апельсины — фрукт, напоминающий солнце, а также попросил наполнить ванну и дал служанке денег, чтобы сбегала на торговую площадь и купила платье. «Что-нибудь простое», — попросил он. В шелковый одеждах, расшитых золотой нитью, солнечная бросалась в глаза, что нежелательно в их положении беглых преступников.
Наконец, когда все распоряжения были отданы, появилось время на отдых. Аурика занимала немного места на двуспальной кровати, но Элай не отважился лечь рядом. Он сел на табурет, используя стену как опору для спины. Он не спал вторые сутки, усталость и ранение давали о себе знать. Его мутило то ли от переутомления, то ли от потери крови. Элай сам не заметил, как задремал в неудобной позе.
Его разбудила служанка. Она наилучшим образом выполнила поручение. Хорошо, что он сообразил послать за покупками девушку. Сам он ничего не смыслил в женских нарядах. Служанка купила белую льняную рубаху длиной до щиколоток и коричневый сарафан. Подобные наряды носили простолюдинки, но Элай нисколько не сомневался, что он пойдет солнечной. Она во всем будет хороша.
Аурика очнулась от тревожного сна как раз вовремя: ее ждал сарафан, апельсины и горячая ванная. Только сон не улучшил ее настроения. Элай неимоверно ее раздражал, один его вид напоминал о дневных событиях на площади. Все самое плохое и страшное в ее жизни было связано с этим низшим. Он олицетворял постигшие ее несчастия.