— Я всего-навсего спас вас, госпожа, — глупее Элай себя никогда не чувствовал: он оправдывался за то, что чуть не погиб, защищая ее жизнь. Когда-то мама точно также восприняла его помощь. И это сходство доставило ему куда больше боли, чем рана в боку. — Оставаться на площади было опасно. Вас бы схватили и казнили вместе с Лореданом.
— Не произноси его имени! Ты не имеешь на это право. Он погиб из-за тебя.
— Я спустился в подземелье, спасти вас обоих, но опоздал. Я ничем не мог ему помочь.
— Я всегда считала, что Лоредан поступает неразумно, доверяя тебе, — холодно процедила она. — И вот ты предал его.
— Что за глупость? — Элай шагнул вперед, и Аурика отступила, не позволяя расстоянию между ними сократиться. — Я сражался бок о бок с ним. Я проливал за него кровь.
Боль в боку сделалась невыносимой, но он упорно ее игнорировал. Куда важнее было объяснить Аурике, что в смерти Лоредана нет его вины. Может, если она послушает, если хотя бы попытается понять, то не будет смотреть с таким презрением. Он в состоянии многое вынести, но не ее безжалостный взгляд. Его словно окатили ледяной водой: по коже пробегал мороз, а зубы стучали от озноба. Элай полагал причина тому ее ненависть, а вовсе не открывшаяся рана и кровопотеря.
— Откуда мне знать, что не ты все подстроил? — Аурика скрестила руки на груди.
— С чего мне тогда рисковать ради вашего спасения?
— Вдруг ты рассчитываешь на выкуп. Я из знатного рода, в Гелиополе за мою свободу хорошо заплатят.
— Деньги мне не нужны, — отмахнулся Элай. — Я умею зарабатывать себе на жизнь.
— Воровством? — брезгливо спросила Аурика.
Поразительно, до чего хорошо она его изучила. Буквально видела насквозь. А ведь она всегда считала его пустым местом, не достойным и мига ее драгоценного внимания.
Пока Элай размышлял над тем, как убедить Аурику в своей непричастности к смерти солнечного, ее настроение изменилось сотый раз за день. Гнев сменила черная волна скорби. Она накрыла ее в доли секунды. Под ее тяжестью невозможно было дышать, как если бы на грудь опустилась гранитная плита.
— Мой возлюбленный муж! Мой свет, мое солнце, мой Лоредан! Как мне жить без тебя? — горе давило на плечи, и Аурика, раздавленная его весом, упала на колени. Слезы хлынули как ливень. В ушах еще звенел рвущий сердце предсмертный крик. Она не могла, не желала верить, что Лоредана больше нет. Все это глупая шутка, издевка судьбы. Они так любили друг друга, были так счастливы. Кто посмел нарушить их гармонию? Кто тот ужасный человек, что отнял у нее единственный источник радости? Будь он проклят! Пусть не будет ему покоя ни в этой жизни, ни за ее пределами.