Он не смел попросить родителей отшлепать или выпороть его, но он стал мечтать о том, чтобы его отшлепала или выпорола девушка, которая бы согласилась сыграть для него роль Мамочки, а он бы сыграл для нее роль Непослушной Дочки.
До поры до времени эта мечта еще не проявлялась отчетливо для него самого, но пришел момент, когда она проявилась, и когда он понял, что он пропал.
Он понял, что не будет счастлив по-настоящему, пока не найдет вот такую девушку, вот такую Мамочку!..
6
Правда, какое-то время он размышлял над тем, чтобы поближе познакомиться с Лизой. Ведь она-то точно могла бы стать для него Мамочкой! А он бы, меняясь ролями, с удовольствием стал бы для нее Дочечкой! И, меняясь ролями, Папочкой. И Мамочкой тоже!
Но, наблюдая за Лизой в школе, видя ее во время прогулки с родителями в городском парке, он понимал, что никогда не сможет даже решиться на знакомство с ней, не говоря уже о том, чтобы поделиться с ней своими фантазиями.
Ведь Лиза была счастлива. Она была свободна, она была избавлена от всех тех страхов и условностей, которые жили в нем.
Ему сначала нужно было избавиться от своих условностей, от своих комплексов, и только потом, став свободным, идти знакомиться с Лизой.
Но как стать свободным?
Как освободиться от своих комплексов?
С чьей помощью?..
7
Все же он лелеял надежду на то, что когда-нибудь сможет быть рядом с Лизой.
Но однажды в парке он увидел, как Лиза прогуливается в компании со своими родителями, еще одной взрослой парой, и еще одним юношей, очевидно, сыном этой пары.
У этого юноши были точно такие же глаза, как у Лизы. Он уже был свободен! Он уже был ею избран!
И, следовательно, это ему, а не Евгению, суждено быть с ней.
В тот момент Евгений испытал одну из самых глубоких обид в своей жизни.
К счастью, он не был каким-нибудь там слюнтяем. Он быстро преодолел свою обиду, сказав себе: «Мое счастье, значит, еще впереди!..»
И пока ведь никто не мешал ему наблюдать за тем, что происходит с Лизой по вечерам.
В первое лето своих наблюдений он понял, что Торжественная Порка Лизы бывает только один раз в неделю, по субботам. Так было у них заведено. А вот отшлепывание случается иногда два, иногда три раза в неделю. Тут жесткого графика у ее родителей не было. По всей видимости, и здесь, как и в других случаях, они руководствовались чувством, а не расчетом. Может быть, Лиза подавала родителям какой-то сигнал, может быть, они сами чувствовали, что уже пора ее отшлепать, но все происходило исключительно естественным образом.
И каждый раз, наблюдая за отшлепыванием или поркой, Евгений все ярче и ярче представлял себя на месте Лизы.