"Приличный город" — капитан не удержался от улыбки на этих словах. А фогт все багровел и багровел.
— И о нем немедленно будет доложено их светлости герцогу... вас повесят, капитан.
"Приговорённые встретили казнь с большим достоинством" — пробежала в голове у Якова недавняя цитата. Шаг вперёд. Ещё один. Поймать взгляд взглядом — Яков содрогнулся, глядя господину фогту в красные от гнева глаза под кустистыми бровями.
"Вот и потренируюсь"
— И о чем вы доложите их светлости герцогу, господин фогт?
— О нападении...
— При каких обстоятельствах? Ваши люди собирались произвести арест? — фогт невольно кивнул. Капитан изобразил самую хищную из улыбок:
— Тогда это вас повесят, а не меня. За оскорбление их императорского величества. Солдат — его слуга, не так ли?
— У нас свободный город. Наш суд...
— Пусть занимается ворами и мошенниками. Солдаты относятся к ведомству военного трибунала. Мы — не ваша юрисдикция, господа.
Дознаватель, молчавший весь разговор, внезапно шагнул вперёд. Мелодичный звон пронёсся по зале. Фогт отшатнулся, капитан остался стоять, лишь перевёл на "серебряного" глаза. А тот сделал ещё шаг, развернулся и бросил:
— Военный трибунал тут не при чём. Арестовать пытались совсем не солдата. Была женщина. Арестовать пытались её...
— Высокая, беловолосая?
— Да.
— Тогда вам повезло, что остались живы...
— Ну это переходит всякие границы, капитан... Солдата, слугу империи ещё можно понять, но всякая про...
«С левой в челюсть. И чтобы не встал», — подумал про себя капитан и ответил — быстро, пока жжение в кулаках не стало нестерпимым.
— Если это та, о ком я думаю, то она законная жена солдата империи. И, в таковом качестве, вашему суду, господа, безусловно, не подлежит.
— Законная... — фогт недоверчиво улыбнулся. Лесли в очередной раз прибил желание его придушить.
— Законней не бывает. Маршал Тилли подтвердил бы, будь он жив. Так что — закон об оскорблении величества в силе и тут.
— Кто сказал?
Яков усмехнулся, поймал глазами фогтов взгляд и чётко ответил:
— Вы.
— Я? Когда? — на этот раз господин фогт покраснел, ради разнообразия, от изумления.
Над фогтовой головой парила на стене Фемида — нарисованная девка с мечом и весами. Повязку на глазах художник малевал криво. Капитану на миг показалось, что правосудие подмигивает ему с вышины.
— А не вы ли мне хлебную ведомость час назад подписали, в счёт имперских налогов? Все ровно, сотня пик, двести ложек.
«Ну, положим, совсем не ровно, но эти детали сейчас ни к чему».
Вот по этой бумаге она и проходит — графа "ложки", строка номер один. А раз человек получает деньги от императора — он является его слугой, не так ли господа?