— Ты чего, плохо слышишь? — гнусавит верзила. — Это мое место.
— Все твое? — спрашиваю.
— Все мое, — соглашается.
— А не жирно? Лицо не треснет?
У него от удивления чуть глаза не повыпрыгивали. Стукнул кого-то, который передо мной сидел, по спине:
— Тюха, это кто такая?
— Не знаю, Шур, — отзывается Тюха.
— Ты кто? — Это Шура уже у меня спрашивает.
Я ничего не отвечаю, сижу, вперед смотрю, будто рядом нет никого.
— Халиков! — зовет кого-то верзила.
— Ща!.. — отзывается тот самый шустрый живчик, что на меня налетел, и через секунду спешит к нам, перелезая через столы. Рожа у него довольная, видно, успел списать, тетрадку на ходу в папку запихивает. — Чего?
— Ну-ка, Халява, выкинь отсюда эту ДУРУ — И на меня пальцем.
— А чего? — интересуется Халиков.
— Выкинь, сказал. Видишь, прилипла к стулу и не отлипает.
— Ну, ты!.. — Халиков кидает на стол свою папку. — Исчезни.
Делаю вид, будто это не ко мне, но боковым зрением вижу, что верзила ждет более активных действий, а Тюха-впередисидящий повернулся к нам, любопытствует, чем дело кончится.
— Банан в ухе застрял? — спрашивает Халиков и ручонкой ко мне тянется.
— Убери грабли, — говорю ему спокойно.
— Чего? — и хватает меня за шиворот.
Встаю, беру его за запястье и сжимаю что есть силы. У Халикова пальчики побелели, кисть руки скукожилась, коленки подкосились, даже крикнуть не может.
— Пус-ти… — кряхтит.
Я отпустила, кинула ему папку и снова села за стол как ни в чем не бывало. Халиков морщится от боли, кисть разминает, на своего Шуру смотрит. Тюха тоже на верзилу уставился.
Может, этот Шура и придумал бы что-нибудь, только тут зазвенел звонок и вместе с ним, как по команде, в класс вошли училка и завуч школы Валентина Николавна. (Я с Валентиной познакомилась, когда мои документы в школу принимали). Все бросились места свои занимать.
— Ладно, — разрешает длинный Шура, — живи до перемены.
И они с Халиковым за соседним столом устроились.
— Садитесь, садитесь. — говорит Валентина. — Я на минуту…
Валентине Николаевне за пятьдесят. Она вся круглая, на кубышку похожа. Лицо мясистое, доброе, как у деда Мороза, очки на носу. На большом пальце — связка каких-то ключей. По-моему, она с ними никогда не расстается.
— Друзья, — продолжает завуч, складывая руки на животе, — у меня для вас приятное известие. — Ищет глазами по рядам. — А где же?.. — и видит меня. — Ах, вот ты куда забралась?
Встаю. Понятно — обо мне речь пойдет.
— Знакомьтесь — Татьяна Серебрякова. — говорит Валентина Николаевна, — ваш новый товарищ. Она мастер спорта международного класса, чемпионка мира по спортивной гимнастике…