Я видел из во множестве, около каждого, из живущих, на земле. Мало кто чувствует их влияние, так же как и Божию волю. Чудеса становятся лишь приятными и своевременными случайностями, а придуманная нами удача, не видится предтечей испытания.
Часто, даже не прогнозируемое нами, неожиданно проявляясь, из какого-то небытия, очень вовремя меняет наши планы, поначалу, зля, после удивляя, Чьим-то прозорливым вмешательством, что видится нам проявлением нашего же гения. В следующий раз, мы вновь, славя себя, рассчитываем наобум или авось, мол, кривая выведет…
…
«Ослябя» направлялся в офицерское общежитие, безошибочно предполагая, что его уже ждут. На последней тренировке Татьяны, он указал встретившимся знакомым отца именно это место, дав понять, когда следует ожидать встречи.
Павел прекрасно понимал, что может больше не вернуться к своей возлюбленной. На этот случаи он написал письмо с объяснением всех возможных вариантов развития событий, с подробными инструкциями на каждое из них. Письмо вскроют в случае, если он не появится в указанное время.
На КПП он представился именем брата, документов не потребовали, но выдали ключи от комнаты, предупредив, что второе место пока не занято, но в известное время сосед обязательно появится. Комната оказалась просторной, не заставленной лишней мебелью – только необходимое, очень светлой и давно не принимавшей посетителей. Такое впечатление, что она использовалась лишь в специальных случаях, подобно этому. Подождав с полчаса, Паша решил не терять время зря и растянулся на одной из двух односпальных кроватей.
Через несколько часов его разбудил осторожный шум за дверью – кто-то пытался повернуть ключ в замочной скважине, что не получалось, поскольку она была занята.
Глубоко вдохнув, он перекрестился, чего раньше никогда не делал, и решительно отпер дверь, распахнул ее, правда, сразу сделал два внушительных шага назад, желая иметь хоть немного времени для ориентации.
Секунд тридцать никто не входил, даже показалось, что в коридоре никого нет. Неожиданно скрипнула половица, и в проеме показался… отец!
Оба Ослябина ненадолго опешили, хотя очень желали этой встречи.
– Отец?!
– Без имен и званий…, сам понимаешь! Как же я рад тебя видеть!… – правую щеку старшего теребил непривычный нервный тик. Еще недавно ему казалось, что надежда, когда-нибудь увидеть сына, навсегда потеряна. Но радость быстро сменилась некоторым отчаянием. Стечением обстоятельств, теперь он, Лев Павлович Ослябин назначен куратором своего Пашки, который находился, на данный момент, под большим сомнением в профпригодности. Выбор был, но настолько минимален, что можно сказать – его совсем не было.