Ее обиду осложнял и тот факт, что отец Бена, напротив, нисколько не желал поступиться прежней свободой. Вот что послужило первопричиной их разлада. Лея открыто заявляла Хану, что тот снова и снова бросает ее. В этом обвинении, в общем-то справедливом, доминировала невольная зависть. Оба гордые, целеустремленные, отважные и еще изумительно молодые, они то и дело обвиняли друг друга в эгоизме, в пренебрежении своими обязанностями относительно дома и сына, и ни один не желал уступать.
Другая причина относиться к ребенку, тем более, владеющему Силой, с отстраненной настороженностью — это память о былом. Тень Вейдера, преследовавшая Лею и через годы после гибели Темного лорда ситхов. Ее отец своим примером показал детям, куда может скатиться одаренный, не способный обуздать бурю внутри себя.
— Все верно, я испугалась, — произнесла, наконец, генерал. — Всякий раз, думая, что мое дитя может повторить судьбу своего деда, мне становилось дурно, но не думать об этом, не воображать себе самого скверного итога, я почему-то не могла уже тогда.
— И что же случилось дальше?
— Бен жил на Явине. Он учился, рос и понемногу смирился с тем, что родители отказались от него, потому что он не такой, как другие дети, и создает много хлопот. Если обида и осталась где-то глубоко в его душе, то мой мальчик научился не по-детски виртуозно скрывать ее. В конце концов, путь джедая в самом деле был ему интересен. В последующие годы все мы не могли на него нарадоваться. Люк отзывался о Бене, как о лучшем своем ученике. На редкость смышленом, хотя и немного мрачноватом. Бен схватывал налету все науки, к пятнадцати годам он в совершенстве владел телекинезом и знал все шесть основных форм боя на световых мечах. Кроме того, Люк всегда хвалил его отменную реакцию, развитую интуицию и великолепную память. — Внезапно Лея зло расхохоталась. — Какими же слепцами мы были! Наша гордость успехами Бена не позволяла нам увидеть, как его душа мерно скатывается во Тьму. Да, он быстро учился. Слишком быстро. Уже тогда с ним что-то было не так. — Она продолжала: — В пятнадцать лет Бен заявил о намерении смастерить себе сейбер, говорил, что знает особую, какую-то древнюю технологию. Только тогда Люк вновь насторожился — откуда? Бен не стал отвечать. Тогда Люк резко возразил ему, что тот еще не готов. Видишь ли, Калуан, среди джедаев изготовление собственного меча считается одним из финальных испытаний перед посвящением в рыцари. Желание пройти это испытание — по большому счету, не что иное, как претензия на самостоятельность. Бен стоял на своем. Люк попытался внушить ему, что его обучение не завершено, что никто еще не становился рыцарем в таком юном возрасте, но… Бен не хотел и слушать. Он считал, что уже знает необходимое. В конечном счете, завязалась ссора; ученик покинул учителя расстроенный и взбешенный. Вот с этого дня все и пошло наперекосяк. Мой сын вновь стал, как малое дитя: дерганным, непослушным, даже агрессивным. То подерется с кем-нибудь из старших детей, то раскричится и убежит. Люк то и дело жаловался на него. Бен снова принялся ломать и разбрасывать собственные вещи в припадках ярости. Сперва лишь от случая к случаю, сам стыдясь собственных порывов, а после — почти каждый день. Но и это не самое ужасное. На его руках то и дело появлялись глубокие, кровоточащие порезы, которые долго не заживали. Это — не легкие ожоги от тренировочных сейберов. Бен и не скрывал, что сам режет себе кожу, мол, это помогает ему собраться, сосредоточиться, лучше ощутить свое тело и его возможности. И попробовал бы кто-нибудь ему возразить! Он начал сторониться других детей, а во время медитации словно говорил с кем-то невидимым. Понемногу Бен уходил от нас куда-то в себя, в собственный иллюзорный мир. Где у него имелся другой наставник.