Де Шанс чуть нахмурилась:
— Попробую.
Она медленно приблизилась к шару, опустилась на колени; не прикасаясь, внимательно осмотрела его со всех сторон. Тот был примерно шести дюймов в диаметре, испускал холодное тусклое сияние. Де Шанс мобилизовала психику и нежно ощупала шар телепатическими волнами.
…Солнце с невыносимой, испепеляющей яростью горит на выжженном добела небе. Вокруг громоздятся башни. Отовсюду собирается что-то мрачное и ужасное. Кости вытягиваются и изгибаются. Плоть колышется на лицах, как студень. Глаза вытекают, став жидкими. Кошмарные создания мечутся и скачут, сливаясь одно в другое. И непрекращающийся вопль…
Де Шанс рывком извлекла сознание из бесконечного потока образов. Она качнулась назад, губы беззвучно шевелились, а когда Линдхольм протянул руку, чтобы поддержать ее, экстрасенс незряче ударила по ней. Морской пехотинец опустился рядом с де Шанс на колени, заговорил медленно и успокаивающе. Невыразимый ужас наконец отступил, и к экстрасенсу вернулось сознание. Она глубоко, со всхлипом, вдохнула и облизала пересохшие губы.
— Что случилось? — спросил Линдхольм.
— Шар, — хрипло выговорила де Шанс. — Это какое-то запоминающее устройство. Прямая запись чужого разума.
— И что там? — вмешался Корби.
Де Шанс медленно покачала головой:
— Безумие. Кошмар и зверство… Не знаю. Мне нужно это осмыслить. А вы пока не прикасайтесь к нему. В нем так просто утонуть…
Она поднялась на ноги, отвернулась и от шара, и от морских пехотинцев и начала рыться в вещмешке. Корби и Линдхольм обменялись взглядами. Линдхольм пожал плечами и вышел наружу. Корби, немного поколебавшись, последовал за ним.
Чтобы заложить неконтактные мины, потребовалось гораздо больше времени, чем они рассчитывали. Грунт оказался твердым как камень и крайне неохотно поддавался саперным лопаткам. Когда они выставили периметр, уже почти стемнело. Золотистый свет в дверях монолита казался теплым и манящим. Морские пехотинцы вернулись под крышу, потирая свежеприобретенные мозоли, и помогли де Шанс закончить с наладкой генератора для переносного силового экрана. Экстрасенс включила его, и все трое немного расслабились: напряжение после долгого и трудного дня начало уходить. Они сидели на спальных мешках и без особого удовольствия поглощали поздний ужин — протеиновые кубики с дистиллированной водой. Наконец отряд откинулся на спины в надежде отдохнуть до утра.
Спать никому не хотелось, но все понимали, что нужно хотя бы попытаться. На следующий день им понадобятся все силы и вся воля к жизни. Когда капитан после ужина связался с ними, его голос звучал спокойно и обнадеживающе, и де Шанс постаралась держаться столь же уверенно. Корби почти собрался включиться в связь и сказать, какую тревогу вызывает у него монолит, но в конце концов передумал. Капитан не поймет. Может, завтра они доберутся до города… от которого Корби тоже не ждал ничего хорошего.