– И куда же делось сердце?
– Поскольку боги не могли в то время находиться рядом с ним подолгу, его передали на хранение племени без имени. То были самые страшные и отвратительные из людей, которых видел мир, каннибалы, призраки джунглей, незримые охотники, полузвери. Они вошли в легенды иных племен как чудовища, бессловесные твари, охранявшие свою территорию и никого не подпускавшие к сердцу. Для тех времен это было мудрое решение, но спустя эпохи его польза себя исчерпала.
– Появились чужаки, пираты?
– Верно. Они заплатили великой кровью, но выбили безымянных из пещер и украли сокровище. Помню, многие тогда бросились вдогонку, но не преуспели. А потом мы решили, что так даже лучше, пусть сердце отправляется туда, где никто не знает о его природе. Это тоже было мудрое решение для своего времени.
– Да. Только узник ваш есть само время, на его стороне вечность, он все может переждать и перетерпеть, а поскольку все когда-нибудь случается, случился и его шанс освободиться.
– Кахранолтар пробудился.
– Расскажи мне, как ты охотилась на него, расскажи, почему дважды спасла мою жизнь?
– Я не спасала твою жизнь, Бриан эл’Мориа, начнем с этого. Я лишь пыталась убить Кахранолтара в минуты наибольшей уязвимости. Идти по его следу к тому времени стало слишком сложно, он растил силы, и разница меж нами увеличивалась, как и его способность скрываться. Я готовила удар, чтобы…
– На крыше кальмирского павильона, знаю. Скажи лучше, как ты узнала, что он будет там?
– Я не знала.
– Но ты же была там, ты готовила заклинание.
– Почувствовала, как его перемещение колеблет пространство и время, совсем слабо, совсем тихо, но достаточно, чтобы и мне пойти следом. Вездесущесть свойственна многим богам, знаешь ли. А пока Кахранолтар убивал смертных, я подготовилась и ударила. Ты лишь чудом не превратился в пыль раньше.
Удача. Вот как?
– А в ту ночь, когда он второй раз чуть не прикончил меня?
– Тогда у тебя было сердце, и я понадеялась успеть, но тщетно. После вашей с Бароном встречи в Боса-Лербо он послал мне весть с просьбой немедля возвращаться в Арбализею…
– Постой, так я был в Боса-Лербо или мне снился сон, что я там был?
Нэгари раздраженно поджала губы, и все морщинки на ее крохотном личике проявились особенно сильно.
– А тебе не все рано, смертный?
Беда этой богини заключалась в том, что она была вынуждена действовать на чужбине, вдали от своего культа, из-за чего силы покидали ее очень быстро. Нэгари Ухру приходилось постоянно возвращаться в Ньюмбани, чтобы подпитывать себя. Намного легче приходилось Барону Шелебе, который путешествовал с собственным доменом.