Найти их оказалось трудно, среди десятков погибших и погибавших кораблей, среди тысяч разумных существ, многие из которых еще были живы, все же удалось разглядеть флаги Кель-Талеша. «Танцующий» еще держался на плаву, но почти весь был объят огнем; «Пепельная дева» взорвалась; «Серый» попытался прикрыть собой «Ласку», когда начался обстрел, но оба корабля погибли, вместе уйдя на дно; утонул «Огонек», утонула «Ходящая»; «Искра» получила пробоину ниже ватерлинии, и ее команда спешно перебиралась на более живучего «Целителя»; лишь «Ветер полыни» и «Демонолог» не пострадали, и теперь их команды лихорадочно занимались спасением соотечественников.
Дождь перестал, ветер утих и черные воды моря разгладились, когда «Вечный голод» опустился к ним. Я спрыгнул с десантной платформы прямо на палубу «Ветра полыни» и, оказавшись среди матросов, потребовал сказать мне, где капитан.
– Здесь есть кто-нибудь с «Танцующего»? – спрашивал я на суранхе. – Что случилось с капитаном?! Она жива?! Отвечайте или вместо теплых одеял вы получите горячего свинца!
Потеряв самообладание, я схватил двоих матросов за грудки и оторвал от палубы. Остальные в ужасе шарахнулись прочь.
– Где она?! Где Бельмере эл’Тренирэ?!
– Она здесь! – Пронзительный, словно крик умирающей птицы, голос пересилил гомон испуганных разумных. – Она здесь!
Они расступились, давая проход высокой жилистой блондинке, в которой я узнал Клару Осельрод, старшего помощника с «Танцующего». На руках она несла мою Бель.
– Она здесь, – всхлипнула старпом, роняя слезы, – она…
Тело отказалось двигаться, все члены сковал мертвый холод и что-то сдавило грудь так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть. Изо всех сил я попытался сделать шаг навстречу, но рухнул на колени, сознание помутилось. Не помню, что происходило потом, только белое лицо жены стояло перед глазами… нет, это ее голова лежала у меня на коленях. Моя Бель была мертва.
– Как?
Клара сидела рядом и тихо рыдала. Я был ей благодарен за это, ибо она могла позволить себе то, чего я не позволял. Вокруг уже стояли гвардейцы Черного Караула, оттеснившие всех лишних, но и перед ними я не смел проявлять слабость.
– Мостик… вдребезги… упали… в море… я плыла… но она… она… ее убило взрывной волно-о-ой! – Стон стал воем, и широкие плечи Клары затряслись.
Мы не были хоть сколько-нибудь хорошо знакомы, перекинулись едва ли парой фраз за всю жизнь, и только, но о Кларе Осельрод я знал все, даже то, что она скрывала от своего капитана, а она знала то, что Бель скрывала от мира. Она знала обо мне. Поэтому я притянул ее и крепко прижал к себе – Клара была единственной во всем мире, кто мог в полной мере разделить мою боль, ведь она тоже беззаветно любила Бельмере.