.
Из всего разговора с гетманом царский посол вынес то, что хотя Серко и запорожцы и сношались с Юрием Хмельницким, но делали это с видимой целью освободить через него из турецкой неволи своих пленных товарищей. Сам гетман Самойлович под конец объявил гонцу, что Серко уже дал свое согласие действовать совместно с великороссийскими и украинскими войсками против турок; что запорожцы, когда получили в Сечи пригласительный универсал Хмельницкого, отвечали ему тем, что турки просто хотят сделать с ними то же, что сделали с Уманью, – казаков выманить в поле, а Кош разорить и остальных побрать в плен. Кроме того, еще до приезда царского гонца Карандеева Серко спокойно принял известие о прибытии в Кодак гетманского гарнизона и даже сам предложил гетману усилить его гарнизон запорожским войском и обеспечить продовольственными запасами. Такое же предложение сделано было гетману, помимо кошевого, и самим казацким товариществом[845].
Тем не менее, отпустив царского гонца, гетман Самойлович по-прежнему зорко следил за всяким движением Серко и скоро убедился, что Серко снова вошел в сношения и с крымским ханом, и с Юрием Хмельницким.
С начала июля гетману доносили, что Серко с крымским ханом и турецкими городками подлинно в мире; что кошевой посылал от себя в Крым двух человек аманатов, но хан тех аманатов не принял, потому что он будет с ним и с войском низовым и без аманатов в мире, а если Серко с ханом не захочет быть в мире, то сам увидит, что будет ему от хана. С Юраском Хмельницким Серко также в мире. Хмельницкий писал кошевому, что если Серко с запорожцами не придет к нему, то все басурманские силы подлинно обратятся на Сечь, оттого Серко и помирился с крымцами и думает «идти к Юраске в случение». Такое же мирное к туркам настроение показывали и сами казаки: так, у башни над лиманом («разливом») Днепра сидели с турками, живущими там, четыре казака и, по-приятельски беседуя с ними, уверяли их в полной безопасности от войска запорожских казаков. Впрочем, в то же время гетману передали и о том, как Серко отправил к Хмельницкому с поклоном своих послов и как Хмельницкий не особенно любезно принял их, зато Ибрагим-паша выдал посланцам Серко по восьми ефимков да по кафтану платья и приказал передать Серко, чтобы сам кошевой, оставаясь пока в Сечи, выслал бы навстречу визирю к реке Бугу 800 лучших казаков с поклоном от себя. «И Серко перемирие с ханом учинил и дал в аманаты двадцать двух человек; только запорожцы на то не глядели, забрали под Тятином у пашей со ста и тридцать лошадей»